– А какие подарки? – зачем-то спросил я.
– «ВЭФ-транзистор» и почетная грамота! – с гордостью сказал он, указав взглядом на стену, где висела эта грамота.
Мне было стыдно. Чувствовал я себя ужасно. Передо мной в какой-то лакейской позе в видавшем виды костюме стоял доктор наук. Не какой-то рыночный торгаш, а нормальный русский трудяга, который всю жизнь выводил сорт «Подмосковный», не нужный теперь никому.
– А сейчас мы работаем над сортом «Подмосковный Люкс», только финансирования нет, – тихо сказал он.
Я выложил на стол все пачки денег, которые у меня были, и пожалел, что не взял с собой больше.
– Здесь очень много, – оглядываясь сказал он. – Здесь в три раза больше, чем надо.
– Это на новый сорт. Нам, фермерам, очень нужен ваш огурец.
– Так нельзя. Надо как-то оформить, – лопотал он.
– У меня нет времени, – ответил я.
– Как ваша фамилия? Я включу вас в список разработчиков как спонсора…
– Спасибо, не надо. – Я уже выбегал из кабинета. Мне хотелось побыстрее смыться.
– Нет, нет, так нельзя, надо пересчитать, записать… – неслось мне в спину.
Магазин работал в три смены, хотя именно как магазин он не работал вообще. Вывеска «Учёт» вросла в дверь. Внутри кипела работа. Перебрать четыреста килограммов – дело нелёгкое! Наступал звездный час огурца «Подмосковный». Никогда ещё этот сорт не продавался (да, уверен, и не будет, хотя очень хочу ошибаться) так дорого! Оставшиеся после переборки семена я дал команду раздать бабулькам-дачницам – по сто граммов в руки. Для солидности. Поставил условие: предъявить пенсионное удостоверение. Вот бы порадовался доктор наук, увидев, какой ажиотаж вокруг его сорта…
На Новый год мы съездили в Таиланд. Я рассекал на новой BMW. И все вроде было хорошо.
Первые числа марта. Я курил на ступеньках магазина. Солнце светило ярко, но пока еще не грело.
Группу этих граждан я заметил издалека. Их было человек десять-двенадцать. Многие из них были одеты явно не по сезону, и встревоженные лица в совокупности с морозом выглядели ещё суровее. Их выражение не предвещало ничего хорошего. Смываться было поздно: они заметили меня и прибавили шаг. Возглавлял процессию брюнет средних лет, очень подвижный. За ним шли «молодой» и остальные. Подойдя ко мне, они заговорили все разом, и, хоть я не понимал ни слова, это были явно не слова благодарности. «Подвижный» гаркнул им что-то на своем языке, и они замолчали. Жестикулируя, он подошел ко мне почти вплотную.
– Ты обманул моих людей. Огурцы твои не растут. Не тот сорт. Побазарить надо, – сказал он, пытаясь сделать грозное лицо.
Что-то в его поведении выдавало излишнюю нервозность. Может быть, напыщенная грубость?
– Базарят бабки на базаре. А если хочешь поговорить, давай поговорим, – ответил я, пытаясь не проявлять волнения.
Разговор явно не вёл ни к чему хорошему.
Он выругался в мой адрес и сквозь зубы процедил:
– Ты знаешь, с кем говоришь? Я вор в законе.
Лучше бы он этого не упоминал! Последняя его фраза развеяла все мои сомнения и укрепила догадку, что передо мной обычный понторез. Я лично напрямую не общался с ворами в законе, но присутствовал при разговоре. И очень хорошо помню, как поразили меня поведение и манера общения того человека. Неторопливая, четкая речь без мата и тем более без оскорблений собеседника, даже если тот был неправ. В нем прослеживались уверенность и властность. А передо мной сейчас стоял не пойми кто.
– Я вор в законе, – еще раз сказал «подвижный» более громко, явно рассчитывая уже не на мои уши, а на уши пришедших с ним.
– Я узнал тебя. Вор в законе по кличке Жопа, – ответил я.
Я наглел, но отчетливо понимал, что, если дам слабину, они оставят меня лежать прямо здесь, у входа в магазин.
Вообще, я сильно рисковал. Вором в законе он, конечно, не был, но явно имел отношение к криминалитету и мог запросто пырнуть меня чем-нибудь. И неизвестно, чем бы закончились эти качели, но звезды явно сошлись надо мной. «Подвижный» не успел открыть рот, как напротив магазина с визгом остановился милицейский автобус, из него высыпалось человек пять омоновцев. Ребята были все как на подбор (да в ОМОН других и не берут). Под два метра ростом и пудовые кулачищи. Они закурили, а один из них, явно старший, судя по капитанским звездочкам, двинулся в нашу сторону. Друзей и даже просто знакомых в ОМОНе у меня не наблюдалось, их остановка около моего магазина была явно случайностью – и явно удачным поводом улизнуть. Я двинулся ему навстречу.
– Здорово, – пробасил капитан, протягивая мне руку для приветствия.