– Здорово, – ответил я, протягивая руку тоже.
– Ты выполнил, мою просьбу? – спросил, улыбаясь, он.
– Какую просьбу? – Я видел его, как мне казалось, в первый раз. «И почему он улыбается?»
– Понятно! – прочел он ответ он на моем лице. – Да, двадцать третьего ты был ну очень пьян. Праздновал День мужика, хорошо. Меня звал выпить с тобой. Я, если честно, вечером с ребятами тоже позволил. Я просил у тебя плоскорез, этого… как его?
– Фокина?
– Точно, плоскорез Фокина достать. Теща замучила, а тут вроде повод: восьмое марта. А я ей тяпку, – засмеялся он.
И тут я с трудом начал вспоминать: двадцать третье февраля, в самый разгар банкета, действительно заходил здоровенный такой мужик, правда тогда он был в штатском. Плоскорез Фокина (фамилия нового Кулибина) представлял собой гибрид косы и тяпки. Мура редкостная, но реклама делала своё дело.
– Когда достанешь? До восьмого успеешь?
– Извини, забегался… завтра заезжай, достану.
– Точно? А сколько стоит? – спросил он.
Сколько он может стоить? И какие могут быть деньги в такой ситуации? В тот момент я готов был привезти ему самого Фокина вместе с его плоскорезом. Чтобы он на снегу демонстрировал его чудо-свойства!
– Денег не надо, – сказал я.
– Э, ты, хорош! Я тебе «крыша», что ли? Мы такой хернёй не занимаемся.
Он стал хлопать себя по бокам, достал две мятые купюры из одного и третью – из другого кармана.
– Больше нет сейчас, если не хватит – доплачу.
Он буквально всучил мне деньги. Мне стало чертовски обидно – нет, не за себя, а за него. В десяти метрах стояли рыночные торгаши, которые, я в этом уверен, прямо сейчас могли достать по «котлете» денег. А простой российский офицер, прошедший, видать, не одну «горячую точку», имел а кармане гроши. Он кинул взгляд в сторону брюнетов (те малость попятились) и спросил:
– У тебя проблемы с этими чертями? Помочь? Не люблю я их.
– Да нет. Спасибо. Сам разберусь, – ответил я.
Хотя много бы отдал за спектакль с мордами в снег, особенно «вора». Но объяснять капитану причину конфликта по известным причинам мне не хотелось.
– Ну, как знаешь, – дружески хлопнув меня по плечу, сказал он.
Я повернулся в сторону джигитов. На них больно было смотреть, особенно на «вора». Кто такие омоновцы, видать, знали не понаслышке. Вид у меня был наполеоновский. Разговор они наш не слышали, но со стороны это была картина маслом: подъезжает ОМОН, командир здоровается со мной, отдает деньги, я сопротивляюсь, не беру, так он еще и разводит руками – мол, больше нет! Даже не хочу догадываться, что они подумали. Я подошел к ним. «Подвижный», как мне показалось, стал даже меньше ростом. Он втянул голову в плечи и тихонько заблеял:
– Брат… извэни…
– Не брат ты мне, – перебил его я. Давно мне хотелось при случае произнести эту фразу из фильма «Брат», но некому было.
Он ничего не ответил, попятился и быстро исчез, промямлив что-то про то, что он в розыске. Ни в каком розыске он, конечно, не был, но надо же ему было как-то сохранить лицо перед своими!
– Разговор окончен, – грубо и важно сказал я, повернулся спиной и спокойно вошёл в магазин. Столбняк продолжался у них еще минут десять, после чего они ушли. Краем глаза я заметил, что «молодой» садится не в знакомую мне раздолбанную «шестерку», а уже в подержанную тюнингованную «девятку». Тоже, видать, на огурцах поднялся…
Больше они меня никогда не тревожили.
Плоскорез капитану я, конечно, достал. Стоил он, кстати, раз в пять дороже той суммы, что тот мне дал, но я не взял с него ни копейки. Он заезжал ко мне еще пару раз, и мы даже выпили с ним водочки. Первое впечатление не стало обманчивым. Он оказался вечным капитаном, никого не крышующим и не стелящимся под начальство. Реально воевал и повидал многое на своем веку. Настоящий мужик, без мишуры и пафоса. Приходящий на помощь людям – себя я не имею в виду, хотя как знать… Российский ОМОН FOREVER. Я буквально всучил ему полкило семян огурца «Подмосковный». Он искал меня летом, передавал привет от тещи и большое спасибо за семена. Огурцы, говорил, чумовые, а кто бы сомневался. Но мы с ним больше так и не встретились.
«Бэха» плавно заехала на мойку. Я заказал полный комплекс.
– Багажник пылесосить будем? – спросил мойщик.
– Да, – ответил я.
– У вас семена рассыпались, – сказал он, показывая на маленькую дырочку в мешке.
– Не проблема, пылесось.
На мешке красовалась надпись «Подмосковный Люкс». Вечером я должен был встретиться с «молодым». Он забегал ко мне на днях и просил (во дебил неугомонный!):
– Хороший огурец дай!
Я впервые не обманывал его. Я вез ему чистые, не перебранные и не бодяженные всякими там «Апрельскими» хорошие семена.