Там нет домов, а там одни беседкивисят меж кущ над влагой голубой,и ветки, волны, ветки, волны, веткитихонечко шумят наперебой.
Народ разнообразнейшего спектрав беседках тех пиры пирует… Нов твоих глазах вопрос: а как же пекло?Что с пеклом? Где же пекло? Где оно?
А пекла нет. Не побожусь, но, вроде,в славянской мифологии есть рай,а пекла, в смысле ада, нет в природе.Терпим и снисходителен наш край.
Игорь Болычев
Разговоры с собой
Игорь Иванович Болычев (1961, Новосибирск). Поэт, переводчик, преподаватель Литературного института им. А. М. Горького. Автор стихотворных книг: «Разговоры с собою» (Москва, 1990), «Вавилонская башня» (Мюнстер, 1991), «Разговоры с собой» (Москва, 2019). Переводил с английского и немецкого стихи: Р. Бернса, Р. Киплинга, У. Б. Йейтса, Э. Паунда, Л. Уланда, А. фон Дросте-Хюльсхоф, Г. Бенна, Г. Гейма, Г. Тракля и др.; прозу: А. Конан Дойла, Агаты Кристи, Дэна Брауна и др. Руководитель литературной студии «Кипарисовый ларец» (с 2008 г.).
«Зачем так много слов на свете…»
Зачем так много слов на свете.Зачем так мало в них тепла.На берегу играют дети.Играя, строят города.
Шероховатой жизни струйкуСжимает детская рука,Витиеватую постройкуОна возводит из песка.
На небе солнце. В поле лошадь.Над речкой – паутины нить.Пришла пора смотреть и слушатьИ ничего не говорить.
«Человеческой жизни не хватит…»
Человеческой жизни не хватит,Притяженья не хватит звезде,Чтобы мальчик в пальтишке на ватеНаучился ходить по воде.
Он умрет от тоски и презренья,Он иссохнет, считая часы,Ожидая любви и прозренья,Как трава полевая – росы.
И слова, что хранили народы,И слова, что хранили века,Как подводные атомоходы,Тихо лягут на дно языка.
Человеческой жизни не станетПритяженье изменит звезде,До поры, когда мальчик восстанетИ пойдет по бурлящей воде.
Из-под ног, словно серые горы,Субмарины всплывут из глубин.С залпом ядерным новой «Авроры»В мир придет человеческий сын.
И когда во вселенскую слякотьУхнет всё с ненадежных орбит —Что он сможет? Проклясть да оплакать.Да и то, если Бог пособит.
Бомж
О. П.
и серой тужурки сукно
По стогнам погибших империйБез паспорта и без грошаБлуждает в плену суеверийПогибшая наша душа —
В пальто, по-покойницки длинном,С убогой шарманкой своей,Чужая священным руинамИ сонмам великих теней…
О, как ты стремилась оттуда,Из наших убогих времен,От нашего бедного людаНа звуки великих имен.
Стремилась – летела и пела,На счастье сжимая кулак…Но в этом-то все и дело,Что все оказалось не так.
Не то чтобы шире иль уже —Не будь, дорогая, ханжой…Здесь все оказалось не хуже,Здесь ты оказалась чужой.
Не смоешь родимые пятнаХолодной парнасской водой.Пора собираться обратно,Пора собираться домой.
А то, что мы здесь полюбили,Там память для нас сохранит:Имперские острые шпилиИ серой брусчатки гранит.
«Скажи, зачем все это было…»
Скажи, зачем все это было,Шепни – во сне иль наяву, —За что ты так меня любилаНе в такт молчанью моему.
К чему теперь все эти слезыИ эти приступы тоски.«Пора сметать с дорожек розы…»(Точнее было б – лепестки.)
Я был всегда ничем не связан,С прохладцей ровною в груди.И вот – я всем тебе обязан.Всем – даже тем, что впереди.
Песок промерзший, серо-рыжий.Забит, зарыт в могилу гроб…И снег, шурша, ползет по крышеИ глухо падает в сугроб. 3 марта 2007 г.
Бедные мысли
Закрой глаза, в виденье сонномВосстанет твой погибший дом —Четыре белые колонныНад розами и над прудом.И ласточек крыла косыеВ небесный ударяют щит,А за балконом вся РоссияКак ямб торжественный звучит.
Когда я слышу, что на светеСовсем уж не осталось тем:Негожи, мол, и те, и эти,Нет места этим, мол, и тем;