Герман Власов
Стихотворения
Власов Герман Евгеньевич – поэт, переводчик. Родился в Москве в 1966 г. Закончил МГУ им. Ломоносова (филологический факультет, отделение РКИ). Лауреат (поэзия (2009), фото (2015)) и дипломант Волошинского конкурса (перевод, (2011)). Первое место на фестивале «Синани-фест», Ялта (2010). Диплом Специальной студенческой премии РГГУ за лучшую поэтическую книгу (2016). Автор поэтических книг «Просто лирика» (2006), «Музыка по проводам» (2009), «Определение снега» (2011), «Девочка с обручем» (2016), «Мужчина с зеркалом овальным» (2018) и др. Публиковался в периодике в журналах «Знамя», «Новый мир», «Волга», «Крещатик», «Интерпоэзия», «Новый берег» и др. Переводил стихи и прозу. Один из редакторов журнала «Плавучий мост» в период с 2014 по 2017 гг.
Живет и работает в Москве.
«Некрасивой, неловкой казалась…»
Некрасивой, неловкой казалась.Вызывала и жалость и страх,но, раскачиваясь, продолжалась.Голубиный крылатый размах,
пролетающий самую гущу —перестройку, вторую войну.Но куда – не ответит зовущий.Растолкуй мне тогда – почему?
Потому что невидимый кто-тоснарядил через полюс в полет,оттого, что знакомою нотойпродолжает гудеть самолет.
И – окружий и стрелок свидетель —продолжает писать и писатьчерный ящик, и – августа ветерперелистывает тетрадь;
осыпаются листья в глубиныпереулков, проспектов, пока —самолетна ли, голубинаабиссинская почта стиха.
Маленькая ода венецианскому
секретеруВот я присел за тебя. Стилов правую руку вложил. Свеловлагой чувствительною глаза.Что я хотел сказать?
Что череда притупляет зим,что, будто гребень для волн, дельфин —ферро – гондоле локтем и лбомслужит. Лишним ребром
выйдя, лагуну связав и дом.Маленький купол – осенний холмв патине приезжавших встречал.Что причал причащал
умброй и охрой, погожим днем,бакеном, белой чайкой на нём.Сам ты, одушевляя уют,списанный из кают,
дабы не сгинуть в зеленый илслово сказанное хранил,четвероногий жилец. Итогперед отправкой в док:
что, почернев от чернил, душапомнит кончик карандашалаковою своей спинойдышит, блестит волной.
«На Рождество был теплым даже снег…»
На Рождество был теплым даже снеги дело не в напитке подогретом, —печного дыма ситцевый побег,от Леты уходящий прямо к лету,
по вертикали в кобальте слоясь,до тех земель, где говорящи птицы,ветвями прорастал в живую связь,где связи нет и растворились лица
в одно лицо. Теплом согрет овин,топилась печь и к небу пуповинойот края красных и болотных глиндо области, где наделяют глину
сознаньем, Рождества пророс цветок,и теплый снег и дым сулят удачу.И если ветер дует на восток —ребенок за стеной почти не плачет.
«От надоевшего отпрянуть…»
От надоевшего отпрянуть,восстать, свой шум переведяв немолчное стучанье прялок,в опрелости после дождяи запах кислый сухостоя,полыни, пижмы. В огонькидвух чарок. В самое простое,в костер на берегу реки.
Но, только развязавши узел(обрезавшись пусть о шнурок),учительницу звать на ужин;но, только зазубрив урок, —искать, спугнуть и удивляться,и удивляться неспроста.Пускай в лихие восемнадцатьили (что правильно) в полста.
«Это – я… Кромка моря, на пузе…»
Это – я… Кромка моря, на пузезаползаю в соленый прибой.Я – корябаю вилкою узелна шнурке… Я – с разбитой губой
у подъезда. Я – с писаной торбойподбираю слова к сентябрю.Провинившийся, тихий, но гордый —фантазирую и говорю.
Здесь, один, без страны и без цента,повторяю, твержу невпопад,что одни, без небесного центра —пропадаем, что клён в листопад.
Восхищенный сходящей лавинойи, в долине вдыхая петит,оглянусь: паучка пуповинанад поляной осенней летит.
Не прощаясь – без шума и дыма, —свет и шорох вобравши сполна,оглянулся – и все твое имяливень смыл, облизала волна.
Проводница казенною тряпкойстол протерла, сложила белье;и – до боли знакомые тапкиуже вхожи в мое бытие.
«Обжить метро последний поезд…»