— Что это, Милордъ, — сказала удивленная симъ скорымъ отъѣздомъ Милади, — вы уже отъѣжжаѣте?..
— Да, Милади; ибо вспомнилъ я объ одномъ весьма для меня нужномъ дѣлѣ; и какъ недосужно мнѣ дождаться Баронета, то и прошу васъ засвидѣтельствовать ему мое почтеніе. — Проговаривая сіе, повернулся онъ на каблукахъ своихъ, и для скорѣйшаго пріуготовленія къ отъѣзду побѣжалъ вонъ.
Наконецъ Милади Нетлинга увѣдомялась о случившемся произшествіи, съ обстоятельнымъ описаніемъ Георгіева гнѣва, Рихардова побѣга и двоезначущаго положенія Миссъ Доротеи. Да хотя и была она не слишкомъ премудра, но таковое приключеніе казалось ей лишающимъ на вѣкѣ дочь ея всякаго почтенія; да притомъ и сама она подвергалась людскимъ переговорамъ, наипаче же теряла она симъ надежду быть матерью Герцогини. Будучи наполнена печали и смятенія, пришла въ комнату своей дочери. Да хотя и спрашивала у нее о всей подробности сего приключенія, но Миссъ ни на любопытство, ни на угрозы ея, никакъ отвѣчать не могла; ибо находилася она и тогда еще въ пресильномъ обморокѣ: для чего Миссъ Бровна держала ее въ рукахъ своихъ и старалась привести въ чувство.
Между симъ временемъ Баронетъ обѣгалъ всѣ свои огороды, рощи и луга, и не сыскавъ въ нихъ бѣглеца, приказываетъ садиться на лошадей и гнаться за нимъ. Излишняя его довѣренность препятствовала ему наблюдать долгое пребываніе Рихарда съ его дочерью на единѣ; дерзкая же его надежда мѣшала ему за ними присматривать. Лордъ Скарскревъ женился бы непремѣнно на его дочери, и Миссъ Доротея, которой разумъ и гордость препятствовали предаваться сей неприличной для нее страсти, позабыла бы Рихарда, естьли бы только Влюбчивая не исполнила злобнаго своего мщенія, которая въ то время, какъ Молли по приказанію Мисъ Доротея звала къ ней Рихарда, объявила Баронету мысли и догадки; да и ввела она его къ дочери онаго съ то самое время, когда Рихардъ, прощаясь съ нею и стоя на колѣняхъ, цѣловалъ у нее руку. И какъ въ то время Миссъ Доротея весьма раскраснѣлась и глаза ея были орошены слезами, то Баронетъ и чаялъ видѣть гораздо больше, нежели было ему сказано, отъ чего и пришелъ въ чрезвычайное бѣшенство, послѣдуемое самыми неблагоразумнѣйшими поступками.
Хотя Влюбчивая и отмстила, но раскаяніе ея, соединенное со страхомъ, было цѣною столь плачевнаго удовольствія. Она не имѣла у себя совсѣмъ испорченнаго сердца, а видѣла младую свою госпожу обезчещенною, и любя Рихарда сердечно, знала она, что естьли будетъ онъ поиманъ, то конечно погибнетъ; ибо по младости и неопытности своей попался бы онъ во власть сильнаго соперника, и всѣ бы законы устремилися на него.
Вотъ картина страстей, коими жители замка Клостерна были объяты въ то самое время, когда Рихардъ бѣжалъ изъ всей силы, не зная и самъ куда.
Изъ сада Баронетова вбѣжалъ онъ въ звѣринецъ, гдѣ и перепрыгивалъ многократно мѣшающій побѣгу его ручеекъ, которой былъ шириною своею около 1 1/2 сажени. Достигши до окружающаго звѣринецъ деревяннаго полисадника, перепрыгнулъ онъ его какъ малую преграду своему бѣгу и очутился въ наполненномъ хмѣлемъ полѣ. Да хотя тычья и высокая трава сія нѣсколько ему и мѣшала, но за сіе прикрывала его такъ, что трудно было его увидѣть; Онъ шелъ такимъ образомъ около 3 верстъ, не находя нигдѣ проѣжжей дороги. Но наконецъ по потеряніи замка изъ своего виду, пустился онъ по одной изъ находящихся въ семъ мѣстѣ тропинокъ, которая и удаляла его отъ замка непрестанно болѣе.
Хотя по легкости его и шелъ онъ очень скоро, но силы его были недостаточны къ продолженію его бѣгства, почему и былъ онъ принужденъ весьма часто останавливаться. Въ слѣдствіе чего хотя и выбѣжалъ онъ изъ замка въ 12 часу поутру, и шелъ до 7 часовъ вечера, но прошелъ еще не болѣе 3 верстъ. Наконецъ, уставши весьма сильно, достигъ онъ до небольшой и удаленной отъ большой дороги корчмы, въ которую когда онъ вошелъ, то и былъ принятъ очень ласково. Онъ ѣлъ въ ней весьма мало, а послѣ ужина, какъ только легъ въ постелю, то и занемогъ горячкою. И какъ имѣлъ онъ при себѣ одну только гвинею, прочее же какъ бѣлье, такъ и деньги, стоющее болѣе 10 фунтовъ стерлинговъ, остались въ замкѣ, то отдалъ онъ послѣднюю свою гвинею для нужныхъ въ болѣзни его потребностей корчмаркѣ, которая называлась Франкою, била старая вдова и имѣла у себя уже могущихъ ей помогать много дѣтей. Сія вдова, получа деньги, пошла тотчасъ купить всего того, что было потребно для приготовленія больному супу, не смотря на то, что имѣлъ нужду въ другой помощи; ибо душа его страдала гораздо болѣе, нежели тѣло. Онъ думалъ тогда о Миссъ Доротеѣ, о самомъ себѣ, зная, что его ищутъ, стыдился проступка своего противъ господѣ; да и казалося ему, что вооружились на него Бютторфской Духовной и Воодской Священникъ, и однимъ словомъ, все, что ни есть на свѣтѣ. Какъ могъ онъ избѣгнуть! самое платье, которое на немъ тогда осталось, была ливрея такого человѣка, которой его гналъ смертельно. Все его мнѣніе находялося въ такомъ мѣстѣ, откуда не возможно было ему оное достать. Мысль о Миссъ Доротей, которую онъ обожалъ, и учняя нещастною, съ нею на вѣкъ разлучился, умножала безапкойство его еще болѣе.