Рихардъ, рѣшившись слѣдовать до нѣкотораго степени Капитанскимъ приказаніямъ, повинуется ему безотговорочно и приходитъ съ нимъ въ тотъ домъ, куда были они званы.
Домъ Г. Орхарда хотя и былъ снаружи весьма простъ, но имѣлъ въ себѣ не только все нужное, но и великое изобиліе. Искренность и добродушіе были изображены на лицахъ всей семьи. Мистрисъ Орхарда и три юныя и прекрасныя ея дочери вышли встрѣтить Рихарда, и предупредили его самыми ласковыми объятіями. Двое плотныхъ и стройныхъ молодцовъ отвѣсили ему по низкому поклону: Хотя не весьма искусно, но съ смирено-мудреннымъ видомъ. А какъ столъ уже былъ накрытъ, то и сѣли она за оной; да и можно себѣ представить деревенской у богатаго откупщика обѣдъ, въ которомъ находилося гораздо больше чистоты и изобилія, нежели вкуса; въ немъ показывалося во всемъ доброе сердце, не стараяся имъ величаться; искренность безъ предисловія, хорошіе нравы безъ веселости, смачныя кушанья безъ всякихъ приправъ; пиво, употребляемое во время Короля Іоанна, и шесть родовъ пудинговъ. А какъ хотѣли они угодить на Капитанской и Рихардовъ вкусъ, то и потчивали ихъ со всѣхъ блюдъ безпрестанно. Ложная Миссъ была предметомъ ласкъ юныхъ дѣвушекъ, которыя считали ее своею подружкою, и любовныхъ взоровъ молодыхъ людей, которымъ весьма она показалась. Когда же обѣдъ окончился, то Г. Орхардъ и дѣти его осталися съ Капитаномъ за столомъ; а Мистрисъ Орхарда и три ея дочери проводили Рихарда въ другую комнату, гдѣ былъ уже поставленъ наполненной различными, питьями не малой столъ. Когда женщины осталися однѣ, то дочери Мистрисъ Орхарды, удерживающія дотолѣ всѣ ласки ихъ къ Рихарду, оказали оныя нѣсколько болѣе; да и дѣлали ему столь пріятныя, что, могли онѣ польстить его самолюбію, Тогда-то состояніе ложной Миссы стало гораздо тягостнѣе; ибо былъ онъ не склоненъ къ неблагодарности, благопристойность же требовала отъ него, дабы создавалъ онъ имъ ласки за ласки. Когда же онъ ихъ сколько нибудь имъ оказывалъ, то боялся, чтобъ не оказать имъ слишкомъ. А какъ находящіеся съ нимъ предметы были весьма прелестны, то и видѣлъ онъ себя принужденнымъ либо ихъ отталкивать, либо отъ оныхъ убѣжать. По щастію его вошли къ нимъ господа Орхарды съ Капитаномъ. Старшій сынъ откупщиковъ принесъ съ собою скрыпку, младшій же флейту; да и просили они дозволенія потанцевать. Въ слѣдствье чего Г. Сентри началъ балъ съ госпожею Орхардою, и протанцовалъ съ пріятностію придворнаго, а съ проворствомъ легкостію и силою самаго молодага человѣка; дѣвицы же Орхардовы въ свою очередь оказали всѣ свои прелести. Все шло хорошо до тѣхъ поръ, какъ вдругъ старшій Г. Орхарда сынъ, подошедъ къ Рихарду, просилъ его, чтобъ онъ съ нимъ протанцовалъ. А какъ отвѣчалъ онъ ему, что не танцуетъ, то Капитанъ и сказалъ ему:
— Ну, Бекита, тебѣ не должно стыдиться, хотя ты и не танцовывала; ибо общество въ недостаткахъ твоихъ тебя извинитъ; да и должно, дочь моя, чтобъ ты умѣла себя и другихъ увеселять. А хотя сначала каждой человѣкъ и начинаетъ что нибудь нехорошо и совсѣмъ мѣшается, но послѣ, привыкаетъ и будетъ дѣлать лучше. И такъ пройди два раза по горницѣ и наблюдай кадансъ.
Рихардъ повиновался, но исполнилъ сіе худо; да хотя бы въ другомъ мѣстѣ сему и стали смѣяться, но въ домѣ семъ его похвалили за послушаніе, и перецѣловали его всѣ женщины Капитанъ же обнялъ его съ великою горячностію. А какъ пришло время пить чай, то исполнивъ сіе, разстались всѣ, и обѣщали другъ друга никогда не забывать.
Когда Рихардъ возвращался съ Капитаномъ въ корчму, то сей послѣдній сказалъ ему:
— Любезная моя Бекита! Я весьма доволенъ твоимъ ко мнѣ послушаніемъ, за что и люблю я тебя совершенно. А хотя и желалося мнѣ заставить тебя пѣть; но какъ ты въ томъ совершенно искусна, то сіе я огорчило бы нашихъ хозяевъ, для того что оказалъ бы ты имъ такое знаніе, въ которомъ они неискусны. Почему и велѣлъ я тебѣ танцовать, въ чемъ самое твое незнаніе и дало имъ увидѣть, сколь сильно желала ты имъ угодить.
Рихардъ слыша, что Капитанъ называлъ его всегда Бекитою, или Миссою, сказалъ ему учтиво:
— Хотя и одѣли вы меня въ женское платье, государь мой, но, развѣ позабыли о томъ, что я въ самомъ дѣлѣ не дѣвка, а сіи молодые…
— Понимаю, — сказалъ ему Капитанъ; — конечно они привели тебя въ замѣшательство, но мнѣ должно было сдѣлать надъ тобою опытъ, для того, чтобъ послѣ можно было вывести тебя въ большой свѣтъ. Пожалуй брось сердитой твой видъ, и больше всего остерегайся не называть меня ни государемъ, ни государынею. Я буду иногда твоею матерью, а иногда отцемъ; да и вѣрь мнѣ, что и само Небо не можетъ дать тебѣ нѣжнѣйшаго названія.