— Мнѣ учиниться служителемъ! — вскричалъ печально Рихардъ.
— Да, дитя мое: служителемъ…
Священникова рѣчь имѣла у себя цѣлью то, чтобъ довесть сего молодаго человѣка къ сему печальному упадку по степенямъ: но онъ отнюдь сего не ожидалъ; ибо хотя и не было у него гордости, однако какъ имѣлъ онъ у себя великость духа, то и не могъ уже безъ пролитія новыхъ слезъ вообразить себя въ томъ бѣдномъ состоянія, въ которое хотѣли его опредѣлить. Священникъ старался оныя осушить, но никакъ до того достигнуть не могъ.
— Почто же тебѣ, любезной мой Рихардъ, столь сильно устрашаться? Хотя предлагаемое мною состояніе для тебя и низко, но инаго дѣлать уже не чего, а притомъ добродѣтель можетъ усладить все; и какъ имѣешь ты у себя такой разумѣ, какимъ не снабдѣны отъ природы другіе служители: то, будучи прилѣжнымъ къ своей должности, учинишься ты нужнымъ господамъ своимъ, за что они тебя и полюбятъ. И такъ вмѣсто того, чтобъ проводить тебѣ жизнь свою въ праздности, какъ дѣлаютъ то твои сверстники, старайся произращать втайнѣ сѣмена познанія и получить успѣхи въ твоихъ наукахъ, отъ чего можетъ быть нѣкогда и произойдешь ты въ люди, также какъ другъ мой Пичманъ. Сей господинъ находился въ службѣ у бывшаго въ Константинополѣ Посланника нашего Сиръ Карла Герфорда; и какъ оказывающаяся въ сей столицѣ весьма часто зараза и нѣкоторой другой случай лишили сего Министра обоихъ его Секретарей, а Сиръ Герфорду должно было отправлять важныя и тайныя письма; то сей Посланникъ, зная, что пріятель мой Пичманъ писалъ довольно хорошо, былъ весьма молчаливъ и честенъ, употребилъ къ тому его; да и былъ имъ чрезвычайно доволенъ. Но начто мнѣ тебѣ болѣе сказывать; ибо сей другъ мой отбылъ нынѣ въ Норфолькское Графство съ полученіемъ 100 фунтовъ стерлинговъ годоваго жалованья и пользуяся дружбою всѣхъ его знакомыхъ. Пожалуй будь терпѣливъ, которая добродѣтель и бываетъ гораздо нужнѣе вовремя униженія, нежели при возвышеніи, тѣмъ больше, что таковые упадки бываютъ тогда гораздо чувствительнѣе. Но со всемъ тѣмъ должно сохранить въ себѣ нѣсколько твердости, которая будетъ вспомоществовать главнымъ образомъ при рѣшеніи твоемъ во время вступленія въ услуженіе и въ продолженіи онаго; почему и увидишь ты, что можно находиться въ самомъ низкомъ состояніи, и не заслужить никакого презрѣнія.
Хотя предложенной Рихарду способъ и весьма возмущалъ его, но ему представляли оной нужнымъ; малая же опытность и препятствовала ему вымыслить честнѣйшія средства. А какъ должно было рѣшиться, то и взялъ онъ сторону кроткихъ и склонныхъ къ вѣроятію людей, и попирая ногами свое честолюбіе и даже самой разумъ, предался онъ совершенно въ волю своего друга.
И такъ должно было проститься съ университетомъ, съ Начальникомъ онаго и съ малымъ числомъ знаемыхъ имъ въ Оксфортѣ людей. Священникъ помогъ ему исправить сіи малыя должности; а смерть матери и отъ того произшедшія хлопоты и были вымышленною причиною отъѣзда ихъ, которой былъ отсроченъ только до вечера. Рихардъ, продавши все то, что было ему безполезно въ новомъ его состояніи, садится позади своего друга и пріѣжжаетъ съ нимъ въ Воодстокской замокъ.
Священникъ открываетъ ему свое расположеніе, и вмѣстѣ съ нимъ взятыя имъ мѣры, къ исполненію онаго.
— Ты имѣешь у себя, другъ мой, только 25 гвиней, чего очень мало; почему и долженъ ты какъ можно спѣшить сыскать себѣ мѣсто. Удались изъ Оксфортскихъ окружностей; да и нѣтъ мнѣ нужды сказывать тебѣ о причинѣ сего моего совѣта. Я имѣю у себя сродника, которой находится Священникомъ въ маленькой деревнѣ Бюторфъ, въ Графствъ Девонскомъ, не весьма далеко отъ Экчестера. Хотя приходъ его и очень малъ, однако пользуется онъ почтеніемъ въ сей странѣ. Я объ тебѣ уже къ нему писалъ, и увѣдомилъ его о той части твоей исторіи, которая можетъ его склонишь къ твоей пользѣ; на что онъ мнѣ и отвѣчалъ, что надѣется онъ гдѣ нибудь тебя помѣстить; почему возьми мою лошадь и ступай туда скорѣе.