Девушек тащили по полу, и ошарашенные ученики расступались перед ними. За ними тянулся кровавый след. Комендант перешагнул через лужу крови, оставшуюся после его побоев, и встал в центре толпы. Мельком взглянул на своих жертв, а затем окинул взглядом толпу. Все смотрели в пол, боясь встретиться с ним взглядом.
Хан Соджон разглядывала следы крови. Казалось, та не течет, а извивается, словно живое существо. В голове у девушки помутилось.
Даже когда она вернулась в общежитие и легла на кровать, ужас по-прежнему сковывал ее по рукам и ногам. В голове мелькали жуткие мысли. Как странно… Такая жестокость выходит за все рамки. И это в учебном заведении? Соджон осознавала, что это может произойти в любой момент и с ней, чего никак нельзя будет остановить или предотвратить. Она словно погружалась в непроглядную тьму; в голове у нее все помутилось, а в глазах потемнело. Да что вообще здесь происходит?
Приглушенные всхлипы эхом отражались от стен по всему общежитию. Можно было легко представить эту картину – кто-то, свернувшись калачиком под одеялом, пытался сдержать истерические рыдания, но они нет-нет да и непроизвольно вырывались из груди.
Конечно, было бы естественно восстать против такой несоизмеримой с проступком жестокости, испытывая сильное чувство гнева, но когда ты морально уничтожен и растоптан, на гнев не остается сил. Разум и эмоции парализованы. Такая жестокость, взывающая к самому древнему инстинкту, вытесняет какие-либо мысли – о нелегком прошлом и неясном будущем. Самому древнему инстинкту – самосохранения.
И сам собой возникает вопрос, затмевающий собой все и полностью завладевающий сознанием, – как остаться в живых в этом месте? Обвинения в растрате или убийстве, как дальше жить с ними, способ вернуться во внешний мир – это уже вопросы второго плана. Несчастье, отчаяние – да, все это неизбежно будет ее преследовать. Но сначала нужно выбраться отсюда живой.
На следующий день жизнь в Академии продолжалась, будто вчера ничего и не произошло – окрашенные кровью полы коридоров сегодня уже были отдраены. Никто не смел даже упомянуть о вчерашнем. Преподаватели продолжали занятия как ни в чем не бывало. В классах не было слышно ничего, кроме их голосов.
Страх заставляет сосредоточиться – такова его сила. Атмосфера в классе резко поменялась: казалось, что если не будешь внимательным или, по крайней мере, не будешь делать вид, что сосредоточился на учебе, то и с тобой произойдет что-то ужасное.
Теперь и ученики уже не осмеливались болтать на переменах и в столовой, как раньше. Впрочем, изредка раздавались тихие голоса, почти что шепот: ученики проклинали Академию и преподавателей. Тогда кто-нибудь обязательно шикал на них: «Придержи язык! Преподавателей тут, конечно, нет, но мало ли кто услышит!»
И правда, кто знает – в этой Академии среди учеников могли быть и информаторы. Вполне возможно, все находятся под наблюдением круглые сутки… И в какой-то момент некоторые начали и сами следить за тем, кто что говорит и что делает, – и в этом тоже была сила страха.
Никто больше не видел двух избитых учениц и даже не догадывался, что с ними стало. Многие ученики в последнее время зачастили к врачу с жалобами на несварение и головные боли – но и там девушек не было.
Неужели они умерли?
Нет, точнее, убиты…
Конечно, такие подозрения возникали у всех, но от них просто отмахивались, стараясь не думать об этом. Никто их не озвучивал.
– Не перебор ли это? – шепнула Юджин во время ужина. Подавали говядину с рисом и овощами.
Соджон посмотрела к себе в тарелку. Ярко-красное мясо с жилами и сочащимся из них соком. Лучше б сегодня было исключительно овощное меню… Мясо не лезло в горло, и она вяло ковыряла вилкой рис.
– Лучше ешьте, пока дают! – посоветовала им Сон Боми из-за соседнего стола. Ее Соджон знала – они были в одном классе.
Боми быстро расправилась с ужином, не оставив на тарелке ни рисинки. Елисея – убийство отца, Соджон – растрата и хищение, да еще и убийство Ким Хёнсу… Что же привело сюда Сон Боми?
Она была по уши в долгах. По ее словам, в детстве Сон Боми жила в обеспеченной семье в собственном доме в Апкуджоне, престижном районе для богачей, и ни в чем не нуждалась – папа работал в архитектурно-дизайнерском бюро, мама преподавала фортепиано в университете. Ее родители были единственными детьми своих родителей и свое одиночество пытались заглушить виртуальным общением в интернете – вот так и встретились, а потом поженились.
Накануне выпуска из детсада родители оставили ее в доме бабушки по материнской линии и отправились в торговый центр ей за подарком. Боми должна была представлять свою группу на прощальном вечере.