– А еще говорят, дочь – это возлюбленная отца в прошлой жизни. Теперь, когда у нас появилась она, ты еще будешь меня любить?
– Что? Да что ты говоришь, конечно! Люблю вас обеих, сильно-сильно!
– Ну хорошо, – подмигнула ему Ши Сяовань. – Перед выпиской нужно сделать свидетельство о рождении! Давай, ты выбирай имя, как мы ее назовем?
– Хм, имя… – Фан У попытался спрятать широченную улыбку и принял торжественную позу, будто бы размышляя. Потом махнул рукой: – Нет, ты выбирай!
– Почему я? Ты тоже думай!
Соседи по палате, услышав их спор, подбежали и наперебой стали давать советы новоиспеченным родителям. Но Фан У и Ши Сяовань только улыбались в ответ, из вежливости принимая предложения:
– Да, неплохо, что-то из этого выберем.
– Как тебе Фан Юань? – внезапно сказала Ши Сяовань и повернулась к Фан У, лицо светилось надеждой.
– Фан Юань?
– Да, Юань как в слове «желание», – она с мечтательным видом посмотрела в окно. – Пусть все ее желания осуществятся. Чтобы она была здоровой и счастливой – это ведь и есть наше заветное желание?
Фан У снова сжал руку жены и мысленно представил будущие дни.
Перед ним возникли папа, мама и дочка: девочка с конским хвостиком прыгает на одной ноге, таща маму за руку вперед.
Он еще крепче обхватил ладонь жены.
Наконец Ши Сяовань повернулась к нему и спросила:
– Хочешь ее подержать?
– Я?! – Фан У окатило холодным душем, словно счастье свалилось уж слишком нежданно, руки и ноги разом отказали, и он вдруг начал дрожать. – Я… Нет… Я не могу, я боюсь!
Он принялся расхаживать туда-сюда по комнате, прижав обе руки к туловищу. Сглотнул, сделал шаг вперед, но опять отпрянул.
– Нет, я не могу… Не могу! Я… я что-нибудь ей сломаю!
– Дурачок!
Он медленно открыл глаза, взгляд сфокусировался на пятнах плесени на потолке. Он поднес ладонь к щеке и осторожно вытер слезы, застывшие в уголках глаз, потом потянулся за будильником.
Час ночи, похоже, опять бессонница.
Опершись на руки, он медленно сел. Глаза привыкли к темноте и остановились на фотографии, стоявшей на прикроватной тумбочке.
Фотография была оформлена в паспарту, но рамка выглядела устаревшей, простая деревянная отделка, как было популярно много лет назад, а в левом углу виднелась трещинка, видимо от падения. На фотографии с трудом угадывался силуэт женщины в белом платье, выражение ее лица поглотила окружающая чернота.
Фан У пристально смотрел на фото, как будто общаясь с той, что на ней изображена. Его взгляд потеплел.
Прошло мгновение. Он тряхнул головой, размял руки и ноги и встал с постели.
Накинув халат цвета черного чая, он вышел в гостиную, подошел к окну и уставился куда-то в даль.
Город в этот час был погружен в короткий сон: все шумы смолкли, и воцарилась почти полная тишина. Порой в окнах мерцал тусклый свет, словно пара звезд на Млечном пути. На горизонте виднелись очертания гор, сливавшихся с абсолютной темнотой.
Фан У опустился на подоконник и, не двигаясь, смотрел в темную ночь. Он следил взглядом за случайными машинами, проезжавшими по улицам, представлял себе жизнь людей, что живут за далекими окнами.
Налетел прохладный ветер и вывел его из оцепенения. Он вдруг поежился от холода и плотнее закутался в халат, мысли вернулись к волновавшей его проблеме.
Правовой проблеме, у которой, похоже, не было решения.
На следующее утро Чэнь Муяна разбудило доносившееся из кухни «дзинь-дзинь» – такой знакомый звук металлической лопатки о сковороду. Он протер глаза, зевнул и лениво потянулся. Штора у изголовья кровати колыхалась от дуновения ветра, он прикрыл глаза, чувствуя абсолютное спокойствие, и снова погрузился в атмосферу прошлой безумной ночи.
Тут его взгляд выхватил стоявшую на тумбочке фоторамку 14 × 18. Сяо Итин на фотографии что-то кричала, приложив ладони к губам, а Чэнь Муян держал ее на плечах. За ними виднелось бескрайнее море и голубое небо без единого облачка.
Это их последний отпуск на Пхукете, три года уже прошло…
Чэнь Муян горько усмехнулся. Как давно он не устраивал для них такие путешествия, вечно занят на работе.
– Товарищ офицер, приходите завтракать! – послышался из кухни мелодичный голос Сяо Итин.
– Лечу! – Чэнь Муян пулей выскочил из ванной в кухню и изобразил летящего Супермена.
– По вашему приказанию прибыл! – крикнул он, ощущая во рту привкус зубной пасты.
Сяо Итин улыбнулась уголками губ, достала из духовки стейк стриплойн и поставила на стол. Там уже были аккуратно разложены приборы, стояла сковородка, по центру которой соблазнительно дымилась глазунья с золотистым желтком. На стейке пузырился раскаленный соус из черного перца, по кухне разносился манящий аромат.