– Тарак Алюк, восемь лет, скончался через шесть часов после госпитализации. Задохнулся в конвульсиях. Вскрытие показало, что содержание свинца в его органах в двадцать раз превышало порог токсичности. Как по-вашему, какое впечатление эти фотографии произведут в суде?
Перрейя отвел взгляд.
– Сейчас вам поможет только одно: разделить ответственность с другими. Сказать нам, кто стоит за акционерными обществами, которые отдают вам приказы.
Он сидел, низко склонив голову, и молчал. Шея у него блестела от пота. Жанна видела, как дрожат его плечи. Она и сама дрожала в мокрой от пота блузке. Началась настоящая битва.
– Перрейя, вы будете гнить в тюрьме по меньшей мере пять лет. Вам известно, как там обходятся с убийцами детишек?
– Но я не…
– Какая разница! Поползут слухи, и вас будут считать педофилом. Так кто стоит за акционерными обществами?
Он почесал затылок.
– Я их не знаю.
– Когда запахло жареным, вы наверняка сообщили об этом тем, кто принимает решения.
– Я послал мейлы.
– Кому?
– В офис. Гражданского товарищества недвижимости. «FIMA».
– Значит, вам ответили. Ответы не были подписаны?
– Нет. Это административный совет. Они не хотели ничего предпринимать, и точка.
– И вы их не предостерегли? Не попытались связаться напрямую?
Перрейя втянул голову в плечи и ничего не ответил.
Жанна вынула протокол:
– Знаете, что это такое?
– Нет.
– Показания вашего секретаря Сильвии Денуа.
Перрейя отшатнулся. Жанна продолжала:
– Она помнит, что семнадцатого июля две тысячи третьего года вы ездили в дом шесть по проспекту Жоржа Клемансо с владельцем здания.
– Она ошибается.
– Перрейя, вы пользуетесь услугами такси компании «G7». И имеете абонемент, именуемый «Клоб афер». Все ваши поездки остаются в памяти компьютера. Мне продолжать?
Он промолчал.
– Семнадцатого июля две тысячи третьего года вы заказали такси – светло-серый «мерседес» с номерными знаками 345 DSM 75. За два дня до этого вы получили первое экспертное заключение. И решили убедиться сами, насколько все серьезно. Оценить состояние здоровья жильцов. Предстоящий ремонт.
Перрейя то и дело затравленно поглядывал на Жанну.
– По сведениям компании «G7», сначала вы заезжали на проспект Марсо в дом сорок пять.
– Я уже не помню.
– Дом сорок пять по проспекту Марсо – адрес гражданского товарищества недвижимости «FIMA». Можно предположить, что вы заезжали к владельцу общества. Шофер ждал вас двадцать минут. Очевидно, все это время вы убеждали владельца в серьезности ситуации, чтобы он согласился поехать с вами. Так за кем вы заезжали в тот день? Кого вы покрываете, месье Перрейя?
– Я не вправе называть имена. Профессиональная тайна.
Жанна стукнула по столу:
– Чепуха! Вы не врач и не адвокат. Кто владелец «FIMA»? За кем вы заезжали, черт побери?
Перрейя замкнулся в молчании. Несмотря на дорогой костюм, он выглядел помятым.
– Дюнан, – прошептал он наконец. – Его зовут Мишель Дюнан. Он – владелец контрольного пакета акций по крайней мере двух из трех фирм, которым принадлежит дом. На самом деле он и есть его настоящий владелец.
Жанна сделала знак секретарше Клер. Пора записывать: начинается дача показаний.
– В тот день он ездил вместе с вами?
– Еще бы, когда заварилась такая каша!
Она представляла себе, как это было. Июль 2003 года. Вовсю палило солнце. Словно сегодня. Оба бизнесмена потели в своих костюмчиках от «Хьюго Босс», опасаясь, что проклятые негры помешают их покою, успеху, темным делишкам…
– Дюнан так и не принял никакого решения? Не мог же он сидеть сложа руки.
– А он и не сидел.
– В каком смысле?
Свидетель все еще колебался. Жанна настаивала:
– У меня нет ни одного документа, подтверждающего, что в то время были приняты хоть какие-то меры.
Перрейя молчал. Несмотря на внушительную фигуру, теперь он казался едва ли не коротышкой.
– Это все из-за Тины, – выдавил он наконец.
– Кто такая Тина?
– Старшая дочь Ассалихов. Ей тогда было восемнадцать.
– Не понимаю.
Жанна чувствовала, что вот-вот она узнает нечто важное. Наклонившись над столом, она уже не так сухо произнесла:
– Месье Перрейя, при чем тут Тина Ассалих?
– Дюнан на нее запал. – Он промокнул лоб рукавом и продолжал: – Словом, хотел ее поиметь.
– Не понимаю, при чем тут работы по санации?
– Это был шантаж.
– Шантаж?
– Тина не уступала. И он хотел… Обещал начать ремонт, если она согласится.
У Жанны перехватило дыхание. Значит, был мотив. Она убедилась, что Клер все записывает. В комнате стояло настоящее пекло.