В этот раз я успел увидеть только начало сна, как тут же проснулся, потому что перестал работать кондиционер. После пробуждения я попробовал включить свет, чтобы посмотреть, что с ним случилось. Несколько раз нажал выключатель настольной лампы, но и та не включалась. С тех пор как я переехал к Ян Кэ, у нас никогда посреди ночи не отлетало электричество. Я решил лечь спать дальше, но без кондиционера в комнате моментально стало душно. Немного поворочавшись, я все же решил встать и наощупь поднялся с кровати.
Что же произошло?
В недоумении я стал искать свой мобильный телефон, но так и не смог нащупать его и, держась за стену, вышел из комнаты. Окна были завешаны шторами, поэтому, как только отключили свет, в квартире повисла кромешная тьма. Пока я дошел до гостиной, у меня даже закружилась голова и я потерял всякое чувство равновесия. Словно слепой, я блуждал по гостиной, но, ударившись об диван, все же решил вернуться и еще раз поискать телефон. Только я повернулся, как натолкнулся на кого-то. Кроме нас с Ян Кэ, в квартире больше никого не могло оказаться, и, конечно, это оказался он. В темноте я услышал, как мой сосед цыкнул, а затем выругался:
– Ты совсем придурок?
– Я пошел посмотреть, что случилось с электричеством… Кто же знал, что ты меня караулишь? – попытался оправдаться я. – Наверняка нам отключили электричество, потому что ты не заплатил за него.
– У тебя постоянно работает кондиционер, еще бы нам не отключили свет…
Каждый месяц Ян Кэ берет с меня лишь двести-триста юаней платы за аренду, и никогда не брал деньги за коммунальные платежи. Я понимал, что был неправ, и поэтому тут же сменил тон:
– Пойду посмотрю внизу; может, выбило пробки, или еще что…
Я действительно намеревался проверить электрощиток и сказал это без иронии. Услышав, что я собираюсь пойти посмотреть, в чем дело, Ян Кэ окликнул меня и сказал, что мне, видимо, совсем жить надоело, раз я собрался выходить ночью из квартиры. Но что такого в обычной проверке щитка, я не на войну же собрался… Ян Кэ делает много шума из ничего, поэтому я не обратил внимания на его слова. Он, в свою очередь, не стал мне препятствовать, и я наощупь направился к выходу. Ориентироваться в темноте в гостиной довольно сложно, поэтому, сделав лишь пару шагов, я споткнулся о журнальный столик. В душе´ я обругал себя: зачем вообще мне приспичило препираться с Ян Кэ? Но делать нечего, через «не хочу» я открыл дверь.
– Гав-гав-гав! – раздался вдруг лай собаки.
Звук как будто доносился из соседней квартиры на нашем этаже. Собака гавкала довольно долго, но ее хозяин все не успокаивал своего питомца. В душе у меня поднялось непонятное чувство тревоги. На этаже Ян Кэ было еще четыре квартиры. Я слышал, что на седьмом этаже нашего дома когда-то произошло страшное убийство: три сестры были жестоко убиты и расчленены. Раньше в лифте, на входе в дом и в коридорах не были установлены камеры видеонаблюдения, поэтому после убийства, конечно, все соседи были встревожены и боялись за свою безопасность. Когда я только переехал, все коллеги в больнице думали, что Ян Кэ как раз живет на седьмом этаже и именно в квартире, где произошло убийство, но на самом деле его квартира находится на одиннадцатом этаже.
Из новостей стало известно, что убийцей оказался сосед трех сестер, живший напротив их квартиры. В день убийства он выключил рубильники электрощитка, затем дождался, когда кто-нибудь выйдет из квартиры, чтобы проверить, в чем дело, и напал на девушек с ножом. Тела он занес обратно в квартиру и расчленил. Я вспомнил об этом, только когда загавкала собака. В тот год практически весь город говорил об этом страшном убийстве. Поэтому неудивительно, что Ян Кэ не хотел, чтобы кто-то из нас шел проверять электрощиток: черт знает, может, кто-то таким образом хочет опять устроить засаду…
Я был в смятении. Но и Ян Кэ не воспрепятствовал мне – наоборот, стал подначивать:
– И что же, почему не идешь? Никто тебя не останавливает.
– Иду я, иду…
Я настолько не хотел падать лицом в грязь, что пренебрег своей же безопасностью. Направившись к выходу, я подумал, что, поскольку гавкает собака, преступник, даже если он мог там быть, сам испугался бы шума и ушел. Через несколько минут мои глаза уже привыкли к темноте, и я довольно легко добрался до двери. С точки зрения теории вероятности, вряд ли в том же доме произошло бы еще одно убийство. Но все равно мне было трудно не нервничать. Я стал сам себя успокаивать, убеждая, что снаружи никого нет, поэтому и бояться нечего. Глотнув холодного воздуха, я вышел.