— А ну, сними маску, наглец!
Мистер Понедельник потянулся к лицу Ихёна, чтобы стянуть с него маску. Ихён отступил назад, уклоняясь от руки завуча. Его лицо окаменело.
Сердце Онджо чуть не выпрыгнуло из груди. Она задержала дыхание. Девушка знала, что за обычной холодностью Ихёна скрываются душевная теплота, чувство справедливости и смелость. Именно эти его качества и привели «Магазинчик времени» к настоящему моменту. Онджо впервые задумалась о том, какие чувства она сама испытывает к Ихёну. Сердцу не прикажешь, и Онджо это прекрасно известно. Но сейчас ее душа так сильно болела за Ихёна, что девушка растерялась. А ведь горячая ладонь Нанджу так крепко сжимает руку Онджо.
Нельзя позволить Ихёну страдать одному. Онджо крепче ухватилась за руку подруги и крикнула что есть мочи:
— Отмените увольнение охранника!
Взгляды протестующих одновременно переместились на Онджо, а Мистер Понедельник замер на месте. Нанджу сначала вздрогнула от неожиданности, но тут же зажмурилась и выкрикнула то же требование. Ее голос понемногу креп. Остальные участники акции подхватили за Нанджу:
— Отмените увольнение, отмените увольнение, отмените увольнение!
Ладонь Нанджу была очень горячей. Онджо крепко держалась за руку подруги и, зажмурившись, продолжала кричать. Глаза она закрыла, чтобы избавиться от страха. Если не видеть ничего перед собой, кричать получается громче.
Немного погодя школьники, торчавшие в окнах, тоже начали вторить протестующим. Онджо почувствовала, как откуда-то изнутри поднимается горячая волна. Она так злилась на ребят, которые, отвернувшись, проходили мимо, но теперь их голоса словно говорили: «Мы просто побоялись выйти туда, но на самом деле мы с вами!»
— Отмените увольнение, отмените увольнение, отмените увольнение!
Голоса становились все громче. Казалось, эти крики пронзают все пространство от школьного стадиона до самого неба. Сердце Онджо переполнилось чувствами, на глазах выступили слезы.
— Прекратить! Вы что, так и собираетесь себя вести?! А ну, сейчас же написали мне имена, фамилии, из какого класса! — угрожающе прошипел Мистер Понедельник, отступая на шаг. Его беспокоило, что наблюдателей в школьных окнах стало слишком много.
Подбадривающие крики вскоре затихли.
— Еще старшие, называется, притащили учеников за собой. Не понимаете, как это повлияет на их будущее? — завуч опять завел свою пластинку.
— Мы считаем, что закрывать глаза на несправедливость — куда более трусливо, — смело ответил Канджун.
— Что? Несправедливость? Так значит, вам кажется, что это несправедливо? Вот только не надо преувеличивать.
Мистер Понедельник всегда отличался тем, что заискивал перед школьным фондом. Он постоянно лебезил перед директором, но при этом ругал и всячески оскорблял школьников, прикрываясь тем, что защищает честь школы. Больше всего завуч ненавидел, когда в школе случалось что-то постыдное. Потому что о каждом громком случае, происходившем в школе, нужно было докладывать в спонсорский фонд, а это подрывало статус Мистера Понедельника. Вся философия образования для завуча заключалась в достижении одной-единственной цели: прославить школу тем, что ее выпускники поступают в лучшие университеты Сеула. Неизвестно, ради кого преследовалась эта цель, но результат был один: все, что не помогало ее достижению, считалось бесполезным, а всякого, кто вставал на пути, клеймили ничтожеством.
— Расходитесь, пока прошу по-хорошему. Тогда, так уж и быть, сделаю вид, что ничего не было.
Толпа зашумела.
— Но акция была! Мы просим, чтобы вы учли наше мнение! — громко закричала Нанджу. На этот раз от неожиданности вздрогнула Онджо.
Что значит — ничего не было? Получается, от них хотят так легко отмахнуться? Но ведь им так сложно было решиться даже просто прийти сюда!
— Не надо драматизировать. Не было никакой несправедливости, мы просто следовали административной процедуре. И вообще, это не ваше дело! — устало сказал завуч.
— Тогда, может, учителям стоило вмешаться? — выкрикнула Онджо.
Выражение лица Мистера Понедельника скривилось, будто он услышал несусветную глупость.
— Ли Канджун, за мной! Остальные — на уроки! — с этими словами завуч круто развернулся и пошел прочь. Наверное, отправился собирать дисциплинарную комиссию.
— Мы все зачинщики! — отчаянно крикнула Онджо в спину завуча.
— Я тоже зачинщик! — добавила Нанджу.