— Интересно вы, люди, рассуждаете, — с улыбкой заметил Интерполов, делая ударение на «вы, люди», как будто себя человеком не считал и к «людям» не причислял. — Если кто-то знает сольфеджио, так он уже и музыкант, выучил таблицу умножения — математик, а уж если все тридцать три буквы алфавита освоил, то вообще писатель. Вот и стали выделять спецов по направлениям. А если нормальный человек с нормальным базовым образованием владеет понемногу, в пределах доступного ему времени, всем, первым, вторым, третьим, и пятым — десятым, так он уже в глазах общества и белая ворона, эрудит, «специалист по всем направлениям»! Ну, это я так, в порядке общего замечания, ты не обижайся, — похлопал приятеля по плечу Владимир Иванович. — Но ты мне так и не сказал, какова скорость течения реки-то? Ты сам-то был на месте?
— Да, о скорости течения, — спохватился адвокат. — Был, конечно, я на реке. Мы хоть и с ущербным базовым образованием, — ехидно огрызнулся он на реплику Интерполова, — но выезжаем за счет интуиции и богатого практического опыта. Скорость течения на тот момент, по оценкам местных жителей, составляла величину около 0,3 метра в секунду. И это запротоколировано. Обвинение эту оценку приняло.
— Знаешь что, Сергей Феодосьевич, — сказал без своей обычной насмешливости сыщик, — я тебе благодарен за то, что ты обратился ко мне и подкинул неплохую задачку. Но давай-ка ты уточни ее. Тебе что требуется, только доказать невиновность твоего подзащитного или же установить и тех или того, кто убил? Если речь идет о раскрытии этого убийства в полном смысле, то у меня ни времени, ни интереса нет. Это отработка версий, связанных с производственными, акционерными мотивами или с возможной пьяной ссорой на берегу. Это бесконечные допросы свидетелей. В общем, длинно и скучно.
— Да нет, конечно, — ответил Юртищев, — разыскивать подлинных виновников в смерти Журавлева, это задача не моя. А мне нужно только найти железные аргументы в пользу невиновности в этом эпизоде Цаплина.
— Ну, тогда это как раз тот случай, когда я могу быть тебе полезен, — согласно кивнул головой Владимир Иванович, думая о чем-то своем. — Более того, кажется, я уже нашел решение, но еще дома прикину, чтобы быть совсем точным, и тебе вечерком позвоню. Идет?
— «Идет! Сказал Финглей!», — процитировал Бернса Сергей Феодосьевич, и они расстались.
Через несколько дней Цаплину изменили меру пресечения — его освободили из-под стражи. Более того, с него было снято обвинение в убийстве. Адвокат добился этого, утверждая, что следственный эксперимент проведен некорректно, и его результаты принципиально неверны. Он представил веские аргументы. В его заявлении по этому поводу говорилось, что обвиняющая сторона поддалась искушению посчитать, будто бы выигрыш во времени на первой половине пути компенсируется проигрышем времени на второй половине, и в итоге влияние течения не скажется. Но это не так. Адвокат (читай — Интерполов, хотя сам Владимир Иванович по причине личной скромности и просил Юртищева без особой надобности не упоминать его фамилию) справедливо рассудил, что время движения лодки по течению меньше, чем время ее движения против течения. Следовательно, фактор выигрыша времени на течении сказывается в меньшей мере, чем проигрыша на обратном движении. То есть в целом при прохождении одинакового расстояния по реке времени потребуется всегда больше, чем в озере. Значит, Цаплин действительно не мог успеть вернуться к семи часам, а следственный эксперимент был проведен некорректно.
Более того, адвокат (читай — Интерполов) подкрепил свои доводы элементарным расчетом минимального времени опоздания. При скорости лодки 20 км/час (примерно 5,6 м/с) в стоячей воде и при скорости течения реки 0,3 м/с лодка плывет вниз по реке со скоростью 5,6 м/с + 0,3 м/с = 5,9 м/с, а вверх — со скоростью 5,6 м/с — 0,3 м/с = 5,3 м/с. Таким образом, она потратит на движение вверх и обратно вниз по течению (10000/5,3) + (10000/5,9) секунд. В стоячей воде на покрытие расстояния в 20 км потребовалось бы 20000/5,6 секунд. Разница, как нетрудно подсчитать, составит примерно 11 секунд, что в расстоянии означает около шестидесяти двух метров. Ну, а с учетом задержки на разговоры у магазина эта расстояние еще увеличивается. Так что вполне реально, что в момент выстрела Цаплин был от места происшествия по крайней мере на расстоянии 250 метров, как он и утверждает.
Итак, Цаплина отпустили. Юртищев позвонил Интерполову и поблагодарил его за восстановление истины. Ну, а следствие пошло по новому направлению. И ведь, представьте, отыскали того, кто подстрелил. Установили всех, кто бражничал в ту ночь у костра Журавлева с Цаплиным, и прощупали всех на предмет, кто что делал конкретно в семь ноль-ноль утра. Причем сравнивали то, что сказал сам опрашиваемый, с тем, что по этому поводу высказали другие. Так, установили, что один из бражников, замерзший, как он потом признался, на своем охотничьем посту, решил подойти к Журавлеву, которого увидел неподалеку, и попросил чего-нибудь согревающего. А в качестве подкрепляющего просьбу аргумента наставил на Журавлева ружье и прицелился, в шутку приговаривая: «Давай выпить, а не то пристрелю!». Шутка закончилась тем, что дрожащая рука непроизвольно нажала на курок, и в итоге Журавлев отправился сразу к праотцам, а шутник, с небольшой задержкой и не без участия Интерполова — на скамью подсудимых.