Самолет, так и не оправившись от удара, клюнул носом и вначале медленно, а потом все быстрей и быстрей пошел вниз. Аварийный свет почему-то загораться не хотел. Видно, те двое неизвестных в аэропорту правильно рассчитали, куда именно пилот поставит красиво упакованную коробку… Хотя еще был шанс попытаться выровнять машину. Но для этого нужен пилот, а его-то как раз на борту уже не было. А может, среди пассажиров? Случайно?
«Кто-нибудь умеет управлять самолетом?» — Дрожащий, но сильный голос на мгновенье перекрыл шум в салоне. В последнем ряду первого класса нерешительно поднялся пожилой пассажир: «Я служил в военно-воздушных силах. Правда, очень давно. И меня списали…» Но стюардессы не дали закончить и уже тащили его в пилотскую кабину: «Вы — наш единственный шанс! Попробуйте хотя бы!» Кресло уже было свободно, и штурвал плавно покачивался перед ним. Отставной пилот нерешительно сел, пристегнулся и положил руки на потертые окровавленные рукоятки. Тут из хвостового салона появился радист-любитель, готовый попытаться наладить связь. Он пробирался уже с трудом — так велик был наклон пола падающего самолета. Пилот, между тем, отключил автоматическое управление и плавно взял штурвал на себя. Самолет словно почуял умелую руку и медленно стал выравниваться. Во всяком случае, резкое снижение прекратилось. За спиной в поврежденной аппаратуре ковырялся радист. Пилот обернулся к стюардессе, и его странно изменившийся голос — твердый и решительный — приказал: «Садись в свободное кресло, будешь помогать. Я, признаться, давно не имел дела с самолетом… Остальные пусть идут по салонам и успокоят пассажиров. Я сделаю все, что смогу…»
Связь наладить не удалось. Единственное, что сумел радист — настроиться на сигналы радиомаяков и включить передатчик аварийного кода. А значит, на земле испуганные долгим молчанием борта диспетчеры обеспечат чистое небо и свободную полосу. По расчетам получалось, что лететь им еще от силы час. Так что не было смысла пытаться затащить поврежденную машину на прежнюю высоту. Наоборот, следовало продолжать снижение, но плавно, согласуя его с писком приводных сигналов. Они должны вывести к посадочной полосе. Дело потихоньку наладилось. Радист, сменив стюардессу, светил фонарем то в один, то в другой угол темной кабины и бубнил, с трудом разбирая показания неосвещенных приборов: «Высота три пятьсот, скорость семьсот пятьдесят, обороты…» Пилот благополучно перераспределил горючее в баках, чтобы избежать опасного крена, и теперь готовил самолет к посадке, всматриваясь из темноты в кабине в темноту за стеклом. Где-то там, в обрывках облаков, в густой черноте ночи, скоро должны были появиться сказочно разноцветные огоньки дальнего привода. Где-то там… Очень скоро… Пилот хорошо представлял их себе. Еще бы, сколько раз он облегченно вздыхал, обнаружив их яркую россыпь…
А вот и они, родимые. Не поворачиваясь, он коротко скомандовал: «Крикни, чтобы все пристегнулись!» И с невеселым смешком добавил: «И чтоб не курили…» Убрал газ и пошел на снижение, а то можно и полосу проскочить. С характерным стуком вышло шасси. Уже хорошо. Неожиданно самолет ухнул в воздушную яму. Быстро газу — и чуть вверх, но не сильно. Порядок. Скоро должна быть полоса. Самолет пробил очередное облако, и светящаяся дорожка ворвалась в кабину. Огни приближались, превращаясь в отдельные мерцающие точки. Значит, уже совсем близко. Самолет, как птица, точно поджал крылья, снижая скорость выпущенными подкрылками и тормозными щитками. Еще немного. Наконец-то. Хорошо освещенная серая лента полосы разорвала пространство. Тяжелые колеса ударились о бетон. Взвизгнули горелой резиной, не успев сразу набрать обороты, и завертелись. Как и положено вертеться отличным колесам при посадке хорошего самолета. Пилот прижал машину к земле и, включив реверс, дал полный газ. Надо как можно быстрей гасить скорость — неизвестно, какой длины полоса… И обязательно тормоза — сейчас самое время…
Пассажиры, брошенные резким снижением скорости на ремни, с надеждой смотрели на проносящиеся за иллюминаторами шеренги пожарных и медицинских автомобилей. Вроде бы все закончилось благополучно…