— Вы с Фрицем весь день провели в прихожей?
Сол кивнул.
— В прихожей и гардеробе.
— Кто входил в кабинет и выходил на ваших глазах?
— Я видел, как Арчи часа в четыре пошел в кабинет. Я в это время вышел из гардероба с чьими-то пальто и шляпой. Я видел, как из кабинета с криком выбежала миссис Карлайл. Но в промежутке между двумя этими событиями никто в кабинет не входил и не выходил оттуда. Я, во всяком случае, не заметил: у нас хватало дел в гардеробе и прихожей.
Крамер хмыкнул.
— А вы, Фриц?
— Я никого не видел, — громче, чем обычно, ответил Фриц. — Но хотел бы сделать заявление.
— Говорите.
— He думаю, что ваше вмешательство пойдет на пользу делу. Я лишь присматриваю за домом и не имею отношения к работе мистера Вулфа, но иногда невольно кое-что слышу и уже не раз убеждался, что мистер Вулф находил ответы на вопросы, ставившие вас в тупик. Думаю, что события, происходящие в его доме, касаются только его.
Я прыснул.
— Фриц, сейчас ты для меня — откровение.
Крамер вытаращил на него глаза.
— Это Вулф просил вас выступить с речью?
— Еще чего! — негодующе воскликнул Вулф. — Боюсь, Фриц, ничего уже сделать нельзя. У нас достаточно ветчины и осетрины?
— Да, сэр.
— Подашь чуть позже. Гостям в прихожей, но не полицейским. Вы знаете этих цветоводов, мистер Крамер?
— Нет. — Крамер повернулся к Солу. — Как вы отмечали гостей?
— Мне дали список членов Манхэттенского клуба любителей цветов. Они должны были предъявлять членские билеты. Всех пришедших я отмечал в списке. Если их сопровождали супруги или другие лица, я записывал и их имена.
— Следовательно, вы занесли в список всех? Сколько там человек?
— Двести девятнадцать.
— Столько здесь не поместится.
Сол кивнул.
— Да, верно. Но они приходили и уходили. Одновременно тут собиралось не более сотни гостей.
— Существенное уточнение, — Крамер делался все наглее. — Гудвин сказал, что стоял в дверях вместе с вами, когда эта женщина закричала и выбежала из кабинета, но вы не видели, как она входила туда. Почему?
— Мы стояли к ней спиной и провожали взглядом только что ушедшего гостя. Арчи спросил его имя, а мужчина ответил, что это глупости. Если вам интересно, его зовут Малькольм Уэддер.
— Откуда вы знаете?
— Я записал его имя, как и все остальные.
Крамер пытливо взглянул на Сола.
— Значит, вы могли бы назвать имена всех гостей, увидев их лица?
Сол передернул плечами.
— Не столько лица, сколько общий облик. Возможно, при этом я допущу несколько ошибок, но не очень много.
Крамер повернулся к полицейскому у двери.
— Леви, вы слышали это имя. Малькольм Уэддер. Пусть Стеббинс проверит его по списку и пошлет за ним человека. — Он опять обратился к Солу: — Сделаем так. Я буду сидеть тут со списком, а мужчины и женщины, которых сюда приведут…
— Я могу точно сказать вам, был ли здесь тот или иной человек. Особенно если он не станет переодеваться, менять прическу или приклеивать усы. Что же до имен, то в нескольких случаях я могу ошибиться, хотя и сомневаюсь.
— Я вам не верю.
— Зато мистер Вулф верит, — самодовольно ответил Сол. — И Арчи верит. Я неплохо поднаторел в запоминании имен.
— Ладно, будь по-вашему. С вами пока все. Никуда не отлучайтесь.
Сол и Фриц вышли. Вулф уселся в свое кресло во главе обеденного стола, тяжко вздохнул и смежил веки. Я устроился за спиной Крамера, поодаль от стола. Мало-помалу я уже осознавал, с каким сложным делом мы столкнулись.
— Что вы думаете о рассказе Гудвина? — спросил Крамер.
Вулф чуть приоткрыл глаза.
— Последующие события подтверждают его правдивость, вот что я думаю. Едва ли девица подстроила все это, включая собственную смерть, лишь затем, чтобы придать правдоподобия словам Гудвина. Я склонен верить ему.
— Согласен. Мне нет нужды напоминать, что и вас, и Гудвина я знаю как облупленных. Поэтому меня интересует, какова вероятность того, что через день-другой вы вдруг вспомните, что девица и прежде бывала у вас. И кто-то из сегодняшних гостей тоже.
— Вздор, — сухо ответил Вулф. — Даже будь так, вы прекрасно нас знаете, а посему не тратьте время на эту чепуху.
Вошел полицейский и доложил, что звонил член депутатской комиссии. Другой легавый сообщил, что Хоумер Карлайл бушует в прихожей. Вулф как ни в чем не бывало сидел за столом, закрыв глаза. Но я догадывался о его волнении — недаром Вулф чертил пальцем кружки на полированной столешнице.