Почти одновременно в разных издательствах появляются периодические издания, признавшие фантастику и приключения. Возродился ежегодник «Мир приключений» в Детгизе, сборники, близкие к альманахам «НФ», в «Знании» и «Фантастика» в «Молодой гвардии».
Время потребовало — нашлись энтузиасты, вот и появился на свет «Искатель». Сделать самостоятельным журналом его не посмели — пристегнули к «Вокруг света». С того дня идея великого Попова о многоликости этого журнала возродилась.
Для меня, как и для любого вокругсветовца, «Искатель» — часть моей жизни и часть жизни «Вокруг света». Первые годы, когда «Искатель» родился, он был не только приложением к «Вокруг света», самому тиражному журналу тех лет (не считая «Работницы»), но и делался теми же людьми. И общим редактором был славный фантаст древнего поколения, «популяризатор» Виктор Сапарин, для нас небожитель, в меру справедливый и терпимый. Если откроешь журнал шестидесятых, то увидишь, что именно с легкой руки Сапарина, умевшего обойти очередного инструктора ЦК ВЛКСМ, в «Вокруг света» печатались романы совершенно неизвестных за пределами журнала писателей, таких, как Грэм Грин и Голдинг, там трудились «недозволенные» художники во главе с Чернецовым, такие, как Прусов, Эдельштейн, Филипповский и иные славные мастера. И все эти художники перешли, разумеется, в «Искатель», и переводы в нем появлялись смелые и неожиданные. И наши авторы рождались, росли и крепли именно в «Искателе».
Я себя тоже смею отнести к ним.
Причем я родился в «Искателе» дважды.
Первый раз до того, как придумал себе псевдоним Кир Булычев.
Это было по возвращении из Бирмы.
Я почему-то был убежден, что, если напишу рассказ, его никто не напечатает. А напечататься хотелось.
И я пошел на подлог. Я пришел к редактору «Искателя» Зыслину и принес ему «переведенный» мною с бирманского языка рассказ писателя Маун Сейн Джи. Если память меня не подводит, он назывался «Две встречи в долине Мрохаун». Опус этого Маун Сейн Джи уже появлялся в печати. За год до того рассказ «Долг гостеприимства» того же писателя был напечатан и не был никем замечен в специальном журнале нашего института «Азия и Африка сегодня».
Никто не обратил внимания на то, что имя писателя переводится с бирманского языка как «Большая борода», что было прозвищем Игоря Можейко на строительстве в Рангуне, где он работал переводчиком. Как вы догадались, оба рассказа принадлежали моему перу, оба были удручающе слабенькими.
Если «Долг гостеприимства» (хоть убейте, не вспомню, о чем он был), пролежав с полгода в «Азии и Африке сегодня», появился в свет и стал первой моей фантастической публикацией, то рассказ в «Искателе» застрял. В то время журнал расцветал, в нем шли замечательные переводные повести, а также недурные опусы наших современников и земляков. Рассказ, якобы переведенный с бирманского, мирно ждал своей очереди, то есть момента, когда случайно освободится место. Оно освободилось весной 1966 года.
Так я вступил в почетный клуб авторов «Искателя», правда, под кличкой.
Следующая моя попытки влиться в «искательский» коллектив состоялась вскоре, и на этот раз пришла пора появиться там Киру Булычеву. Эту историю я уже рассказывал на страницах «Искателя», так что буду краток.
В 1966 году в цензуре вылетел переводной рассказ, к которому была нарисована обложка. На обложке был изображен стул, на нем банка, в банке динозавр.
Обложка тиражом 300 000 экземпляров ушла под нож. Это была трагедия для журнала и всех его окружавших. И тогда мы собрались в «Искателе» и решили за ночь, которая оставалась, написать по рассказу к этой обложке.
Все остальные проспали творческий момент.
А я написал рассказ «Когда вымерли динозавры?».
Деваться было некуда. Мой рассказ напечатали.
На этот раз на страницах «Искателя» возник Кир Булычев.
А потом прошло тридцать с лишним лет.
Если сложить вместе все, что мною написало для «Искателя» и напечатано там, то уж несколько «моих» номеров наберется как пить дать. Все-таки это основание если не для гордости, то для удовлетворения.
«Искатель» не раз менял редакторов — впрочем, ему не везло, потому что хорошие люди, редактировавшие его, умирали молодыми — и Зыслин, и Коротеев, и Соколов. Но журнал существовал, а потом даже отпочковался от «Вокруг света», но продолжает свое плавание и сегодня.
И завтра.