Зинаида спокойно пошла парням навстречу, но за три метра остановилась около ярко освещенной витрины молочного магазина. Здесь фары были не такими пронзительными, и можно было разглядеть лица парней. Их физиономии не внушали оптимизма — типичные современные циники, которым убить — раз плюнуть. И вдруг один из них показался знакомым. Уж не из ее ли дома? А ведь точно, это пижон из десятого подъезда, который вечно ошивается на рынке с какой-то импортной дребеденью в руках. Теперь, видимо, повысил квалификацию. Подобное открытие дало ей уверенность в себе, хотя сосунок в упор не узнавал соседку. Пусть только попробуют тронуться, она им устроит. Они тронулись, не спеша и зловеще, как в дурацком фильме ужаса перед сценой насилия.
Полежаева с криком шарахнула кулачком по витрине, но витрина и не подумала разбиться. Парни в недоумении остановились. Она ударила по стеклу обоими кулаками и размозжила их в кровь. Витрина дала едва заметную трещину. Парни опомнились и, вцепившись в пальто, поволокли ее в темноту. Одному Богу известно, как удалось вырваться Зинаиде из их проклятущих рук. Она в исступлении ударила по стеклу локтем, и витрина разлетелась вдребезги. В ту же секунду громкий звон сигнализации оглушил засыпающий переулок. Раздосадованные бугаи волоком потащили ее к машине, но из машины кто-то крикнул: «Атас, менты!» И те, отпустив свою жертву, трусливо попрыгали в «Жигули».
Когда они укатили, Полежаева устало опустилась на дорогу и из глаз покатились слезы. Было темно, гадко, жутко. Моросил противный дождик. В окнах зажигались огни, но никто не выходил. Звонок скоро смолк, а милиции все не было. Наконец минут через двадцать подкатил обшарпанный «УАЗик». Двое в милицейской форме аккуратно подняли ее с асфальта и подвели к лейтенанту.
— Нужно составить протокол, — хмуро сказал лейтенант.
После того как протокол был составлен, пострадавшую доставили домой на дребезжащем милицейском «бобике». Было уже два часа ночи. Она забрала у соседки спящую дочь, поднялась на четвертый этаж и открыла дверь квартиры, в которой отчаянно надрывался телефон. «Господи, это еще кто?» Прежде чем поднять трубку, она положила в кроватку дочь, нежно укрыла пледом и плотно закрыла дверь спальни.
— Да! Слушаю! Алло!
— Зинаида, я целый день названиваю! Наконец-то… — услышала Полежаева взволнованный голос Закадыки-на. — Есть новость. Он вчера прилетел из Москвы и сегодня утром ходил в УВД по повестке.
— Я уже догадалась, — хрипло ответила Полежаева.
— Каким образом? — изумилась трубка.
— Испытала на собственной шкуре.
— Что-нибудь случилось, Зинаида? — осип в телефоне голос.
— Да пошел ты! — огрызнулась она и швырнула трубку.
Трусливая сволочь! Ведь так и не дал информации в газете.
Полежаева упала лицом на диван и закрыла голову подушкой. Дрожь прокатилась по телу, когда она вспомнила грубые и грязные лапы тех архаровцев. «Я вас, сволочей, разыщу, обязательно разыщу… — прошептала она зло. — А теперь нужно успокоиться…»
Она прошла на кухню, вытащила из холодильника бутылку с бромом и устало опустилась на стул. «Господи, — прошептала она, — если ты есть, дай мне силы отомстить за мужа и за себя!» Несчастная закрыла глаза, и струящаяся из форточки ночная свежесть несколько успокоила ее. Зинаида сделала два глотка из бутылки и произнесла вслух, пугаясь собственного голоса:
— Я найду на вас управу… Скоты…
Через два дня Полежаеву вызвали в РОВД и потребовали объяснения по поводу ее хулиганских действий.
— Каких хулиганских действий? — растерялась она.
— В подписанном вами протоколе зафиксированно, что вы разбили витрину молочного магазина.
— Но на меня напали.
— Значит, вы не отрицаете, что витрину молочного магазина разбили вы?
— А что мне еще было делать?
Молодой лейтенант с протокольной физиономией сделал что-то похожее на усмешку и казенно отпарировал:
— Не морочьте голову, гражданка Полежаева! Где свидетели? Жильцы соседних домов слышали звон сигнализации и видели вас сидящей в луже, но не видели никакой машины!
— Как же?.. — прошептала Зинаида.
— Учтите, это уголовная статья, — продолжал сурово лейтенант. — У вас в родне были случаи психических заболеваний?