— Персонал на заданиях вместе со спецтехникой, — объяснил детектив.
Я рассказал о своей беде. Он сразу уточнил:
— Работаем без спецтехники?
— Это как?
— Ее разговоры с мужиком не запишем, кино в постели не снимем?
— Мне достаточно факта встречи с мужчиной.
Он составил договор об охране моей жены, поскольку закон запрещал слежку. Я внес аванс в пятьсот рублей, после чего сыщик проблему начал детализировать:
— Допустим, застукали. Что дальше?
— А что дальше? — задумался и я.
Суроватое лицо детектива требовало профессионального ответа, а поскольку я его не знал, он прикинул варианты:
— Можно проверить документы, можно сделать внушение, можно связать до прибытия…
— Кого связать?
— Вашу супругу. До прибытия, конечно.
— Какого прибытия?
— Вашего, конечно.
— Вязать не надо, — отмел я этот дикий вариант.
— Дня через три выдадим результат, — пообещал детектив.
Как провел я эти три дня? Судил себя последними словами. В сущности, версия — это фантазия, которая отличается от жизни, как, скажем, жизнь отличается от кино. Навел какого-то дурака-сыщика на жену… Мне чудилось, что он ходит за ней по пятам, караулит на улице, заглядывает в окна, расспрашивает знакомых, звонит по телефону… Мне даже спалось плохо от шизофренического предположения, что детектив лежит под кроватью и прислушивается к скрипам, поскольку спецтехнику он не применял.
В конце третьего дня, когда Наташа еще не вернулась, зазвонил телефон. Я схватил трубку со скоростью обезьяны, цапающей банан:
— Слушаю!
— Объект засвечен, — прохрипело в недрах телефонной сети.
— Схвачен? — не понял я.
— Объект на крючке.
— Что мне делать?
— Взять пятьсот рублей для полного расчета и ехать сюда.
— Куда?
— К ателье, где работает жена…
Я мчался на такси. Машина вибрировала, похоже, от дрожи моих рук и ног. Но что машина… Мозги мои ходили ходуном, как фарш в мясорубке…
Сейчас поймаю их с поличным. И что? Ее ударю? Его ударю? Разгоню их? Застрелить любовника — пистолета нет. Зарезать любовницу — ножа не взял. Вызвать милицию?
Детектив вывернулся откуда-то из-под груды досок и протянул руку — за деньгами. Я расплатился. Он показал на грузовичок, стоявший в углу двора. Я удивился:
— Что?
— Там. — И детектив вроде бы пошел, но вернулся: — Анекдот хочешь?
— Хочу, — промямлил я.
— Как трамвай проедет по улице, так дверца в шкафу соскакивает. Привела хозяйка столяра. Он говорит, надо, мол, мне сесть в шкаф, понять процесс изнутри. Сел, закрылся. А тут муж пришел. Открывает шкаф и видит сидельца. Взъярился: «Ты что тут делаешь?» А столяр ему: «Мужик, не поверишь, но я жду трамвай».
И детектив пропал, унося нехорошую улыбку и пятьсот рублей. Я двинулся к шкафу, то есть к грузовичку. Окна кабины не то тонированы, не то грязные. Ничего не видно. Но слышно: шепот, возня, скрип сиденья… Влажный звук. Целуются?
В моем мозгу бешено закрутился металлический шарик, жестко катаясь меж извилин. Своим звоном он подсказал, что мне сделать… Открыть кабину, глянуть на них помертвевшим взглядом, ничего не сказать, повернуться и уйти — в никуда и навсегда.
Я рванул дверцу…
На Натальиных коленях расстелена газетка, на которой стояли два пустых стакана и лежали два помидорчика. Водитель, только что сорвавший зубами жестяную пробку с бутылки, готовился ее разлить. Подвинувшись, он сказал Наташе:
— Вот и ваш супруг примкнет.
Все сомнения отпали: моя жена — законченная алкоголичка.
Мы перестали разговаривать. О чем? Больной себя она не считала, лечиться не хотела. Свою зарплату теперь откровенно пропивала. Когда, где, с кем — мне уже стало неинтересно.
Но и в пустыне есть оазисы. Иногда она приходила домой тихая, умиротворенная, с сумкой, где лежали продукты без единой алкогольной бутылки. Пару дней мы жили по-семейному. Правда, без разговоров об алкоголе, без воспоминаний, как будто только что познакомились.
В один такой благостный вечер Наталья вышла в булочную. И нет. Час прошел, второй. К соседке ли зашла, к подруге… Уже перевалило за полночь, но я к таким отсутствиям привык.
В два часа ночи зазвонил телефон. Грубый мужской голос спросил:
— Гражданин Лучкин?
— Да.
— Дежурный по линейному отделению. Ваша жена на вокзале. Возьмете ее или отправить в вытрезвитель?
Через двадцать минут я был на вокзале, где шла ночная жизнь. Посреди зала ожидания ходили два омоновца, а по углам шпана незаметно обирала пьяных и лупила проституток. На лавках звенели стаканы. На полу спал цыганский табор. Неясные личности в непонятных одеждах бесцельно бродили по залам. Омоновцы изредка, по настроению, хватали их за шиворот и выталкивали на улицу…