Но когда он подошел поближе, сон оборвался. Последнее, что запомнилось из его облика, — высокий лоб и гладкий подбородок.
Было уже светло. Сквозь тюль можно было разглядеть, что над Москвой по-прежнему тучи. И ветер порывами налетает на стекла. Словом, действительность, в отличие от снов, не радует разнообразием. Маргарита еще несколько минут лежала в постели, наслаждаясь нездешним обаянием этого сна и досадуя про себя, что так и не разглядела лица того мужчины, и вдруг вспомнила, что в ее квартире чужой неизвестный человек.
Она сжала обе руки и не обнаружила баллончика. Бедняжка ощупала постель, залезла под подушку, посмотрела в карманах пижамы — баллончик канул. Маргарита прислушалась. В зале царила подозрительная тишина. Она тихо поднялась, влезла в тапочки и увидела, что баллончик на полу.
Маргарита накинула халат, сунула баллончик в карман и бесшумно направилась в зал. Заглянув в него, она с удивлением обнаружила, что диван не только пуст, но и заправлен покрывалом. Простыня с одеялом были аккуратно свернуты и положены вместе с подушкой на кресло. На стуле не висело никакой одежды.
Маргарита робко заглянула в кухню, но и там была пусто. И тут она увидела, что в ванной горит свет. Она тихонько торкнулась в дверь. Так и есть — закрыта.
Но в ту же минуту дверь ванной распахнулась, и из нее вышел гость. Он улыбнулся ей и вежливо произнес:
— Доброе утро! Я хотел уйти, но не нашел ни ботинок, ни пальто. Извините.
— Куда же вы хотели уйти? — спросила Маргарита.
Незнакомец задумчиво пожал плечами.
— На вокзал. Там нужны носильщики.
Его взгляд сегодня был более осмысленный, чем вчера.
— Вы что-нибудь помните? — спросила Маргарита.
— Я помню все. Я вчера у вас спросил, что это за город, а вы сказали, чтобы я пошел с вами.
— А почему вы именно ко мне подошли с этим вопросом?
— Я ко многим подходил с этим вопросом. Мне отвечали по-разному: кто говорил, что это Лондон, кто — Париж, кто — Милан. Один даже сказал, что это Рио-де-Жанейро. Но в Рио-де-Жанейро у самого входа в вокзал растут две пальмы. Это я хорошо помню.
Последние слова вызвали у Маргариты улыбку.
— Пройдите на кухню и сядьте за стол. А я умоюсь. — сказала Маргарита и зашла в ванную. — Можете включить телевизор, — крикнула она вдогонку и открыла кран.
Но гость не включил телевизор. То ли постеснялся, то ли не знал, как пользоваться пультом. Он тихо сидел за столом и терпеливо ожидал хозяйку. Войдя, она увидела на столе шесть грязных разглаженных десяток и горсть мелочи.
— Это что? — спросила она.
— Это вам. Извините, что так мало, но у меня больше нет.
— Уберите немедленно.
Маргарита налила в чайник воду и поставила на плиту. Она посмотрела на его руки. Они были безупречно чистыми. Из-под длинных ногтей было выскоблено до мельчайшей соринки.
— Этот город называется Москва, — произнесла она.
— Москва? — удивился бомж и задумался. — Москва… как много в этом звуке. Москва златоглавая… звон колоколов.
Он неожиданно поднял влажные глаза на Маргариту.
— Вы знаете, мне кажется, я когда-то жил в Москве. Сретенский переулок, дом номер шесть. Есть такой?
— Сретенский переулок есть. Насчет дома, не знаю, — ответила Маргарита.
— А может не дом, — пробормотал он задумчиво. — Может, палата номер шесть?
Маргарита насторожилась, но виду не подала. Она поставила на стол две чашки, положила перед ним батон и колбасу.
— Порежьте хлеб и сделайте бутерброды. Нож в столе.
Он открыл стол и стал греметь ложками, но никакого ножа, естественно, не нашел. Маргарита вспомнила, что вчера спрятала все ножи под холодильник. Под его недоуменным взглядом она извлекла один из ножей и подала ему. Он ловко нарезал батон и колбасу. Намазал маслом и аккуратно положил на них ровные тоненькие дольки колбаски. «Режет, как в ресторане, — подумала Маргарита. — Уж не поваром ли он был?»
Закончив эту процедуру, он смел крошки в ладонь и незаметно кинул их себе в рот. Потом взял нож и снова положил его под холодильник.
— Вам чай или кофе? — спросила Маргарита, едва сдерживая улыбку.
— Мне все равно.