— Женщина? Я как-то не подумал. Сейчас вспомню! Она приехала вечером радостная. Сказала: «Дача шикарная. Главное, что под номером шесть!» А вот хозяин или хозяйка показывали ей дачу, я даже как-то не могу сказать.
— То есть вы не исключаете, что дачу могла показать и женщина?
— Не исключаю…
Не кладя трубки, Дрянцов следом позвонил на мобильный Виктории Эдуардовне, которая, вероятней всего, была в больнице у постели найденного мужа. И он не ошибся.
— Вы сутками пропадаете в больнице?
— Если бы можно было сутками, я была бы просто счастлива, — вздохнула бедная женщина. — А то без конца дергают на работу.
«Надо же, любовь какая, а череп взять в руки побрезговала», — подумал Дрянцов и произнес:
— Какой марки у вашего мужа машина?
— «Форд», цвета мокрого асфальта. Хорошо, что я его не продала, — ответила она.
— Мокрого асфальта? — переспросил следователь. — Интересно. В отсутствие мужа на «Форде» кто-нибудь ездил?
— Что вы! Как стоял в гараже, так и стоит. Я как чувствовала, что автомобиль еще послужит Антону.
Следователь положил трубку и подумал, что эксперты потом скажут точно, ездили на этом автомобиле, или нет. Кстати, с десятого этажа «Форд» вполне можно принять за «Ауди».
В ту же минуту следователь покинул прокуратуру и направился в театр «Рубикон». Там он встретился с дирижером оркестра Геннадием Быстрицким. Геннадию Ивановичу было около пятидесяти: тонкая сутулая фигура, благородная седина на висках, обаятельная улыбка. Узнав, что Баскаков найден, дирижер очень взволновался. Он тут же решил отменить репетицию, чтобы отправиться к Антону в больницу. Но следователь охладил его порыв.
— Геннадий Иванович, об этом пока никто не должен знать.
— Почему? — удивился дирижер.
— Для его же личной безопасности. Преступники, покушавшиеся на него, еще не пойманы.
— Господи! Кому понадобилось на него покушаться? — всплеснул руками дирижер.
— Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Кому он мог перейти дорогу?
— Ума не приложу. Дорогу он никому не переходил. Закулисных интриг не плел. Побеждал в конкурсах всегда честно. Да никто и не сомневался в его таланте, и его первые места принимали как должное.
— То есть ему никто не завидовал?
— Завидовать-то завидовали, но не до такой же степени, чтобы «заказать». Все это очень странно. Человек шел в гору, что вполне для него естественно. В нашем оркестре он был первой скрипкой, что тоже вполне естественно. Я убежден, что в коллективе ни у кого не возникало и мысли, что первой скрипкой должен быть кто-то другой.
— А кто сейчас первая скрипка в оркестре?
— Пока Олег Кирсанов.
— Почему пока?
— Наверное потому, что Олег Ефремович у нас долго не задержится, — снисходительно улыбнулся дирижер. — Сейчас он у всех на устах. Победил в международном конкурсе скрипачей-виртуозов в Нью-Йорке. Получил большой денежный приз за авторскую сюиту. Кстати, она будет исполняться завтра в нашем театре. Вы приходите! Так вот, Олег Ефремович, по всей видимости, в России долго не задержится. — Дирижер интеллигентно покачал головой и вздохнул. — Вот такие метаморфозы порой откалывает жизнь. Просто удивительно.
— Что удивительно? — спросил следователь.
— Я всегда считал, что Олежка музыкант весьма посредственный. Но всегда отмечал в нем неистовое упорство и зверскую работоспособность. И вот, благодаря своим усилиям, он все-таки добился мировой известности. Что я могу сказать? Молодец! За два года сделать такой рывок. Конечно, тут сыграла свою роль и его везучесть. «Орфей» отобрал именно его, а мог бы на этот конкурс послать и другого музыканта. Но «Орфей» послал Олега, и, как всегда, не ошибся.
— «Орфей» — это международное концертное агентство, которое возглавляет жена Баскакова.
— Совершенно верно, — кивнул дирижер. — Сегодня международную раскрутку музыканту делают именно концертные агентства подобного рода. Так что Антон своими музыкальными победами во многом обязан агентству своей жены. Она отправляла его и в Париж, и в Брюссель, где он занимал первые места. И тут надо отдать должное вкусу Виктории Эдуардовны. Не каждое концертное агентство может этим похвастаться. Хотя практически агентства с международным статусом могут раскрутить какого угодно музыканта, даже посредственного, но у Баскаковой на талант чутье. Вот она и в Олеге Ефремовиче не ошиблась. Кстати, вы можете побеседовать с ним, если хотите. Я его приглашу.
Через пару минут в комнату дирижера вошел высокий, смуглый, черноволосый мужчина лет тридцати пяти в элегантном костюме и лакированных туфлях. Глаза его были встревоженными.