— Что забыли? — спросил Веллер.
— Марсия… Марсия хотела кинжал. Я забыл ей принести его.
— Теперь уже слишком поздно, — произнес Веллер голосом, каким сказал бы о ничего не значащей вещи.
— Полагаю, вы правы, — лениво ответил Бернард.
Они следили за тем, как кровавая команда погрузилась в шлюпку. Они слышали крики и видели блеск сабель и мерзкую фигуру Викария — огромное, черное непотребство, воплощение дьявола, — стоящую на носу судна. Они следили за тем, как длинное судно мягко скользило к яхте.
Потом слышали стук борта о борт. Они видели головы пиратов. Раздались вопли и ругательства.
Внезапно все трое будто отошли от летаргии.
— Господи, Боже мой! — прохрипел Веллер. — Мы должны сражаться! Взять дубинки и гаечные ключи!
Но было слишком поздно. Они стояли как пригвожденные.
И тут все быстро и ужасно изменилось. Казалось, поднялся сильный ветер, который закрутился смерчем вокруг яхты. Однако ничто не двигалось. Не пошевельнулся ни один волосок на головах, только слышалось завывание шторма, и возникло явное чувство какого-то странного перемещения, какого-то нарушения порядка.
Викарий взобрался на яхту и с саблей наголо двинулся к капитанской рубке.
Оказавшись в центре беснующегося, но неподвижного урагана, он остановился, замер и превратился в статую с выражением агонии и ужаса на страшном лице. Пираты вокруг него тоже оцепенели. Время будто остановилось. Казалось, трое в капитанской рубке приглашены на удивительное представление.
Перед их глазами лицо Викария покрылось морщинами и съежилось. Сабля стала слишком тяжелой, рука не смогла ее удержать — блестящий клинок упал на палубу. Ураган бушевал еще яростнее. Викарий стал сжиматься, плоть его отстала от костей, одежда превратилась в лохмотья и в следующую секунду застыла кучкой на полу. И вот скелет, оставшийся от Викария, рухнул на доски палубы.
Всей его команде была уготована та же судьба. Группа скелетов превратилась в пыль — за несколько секунд прошли века.
— Смотрите, — прошептал Веллер. — Корабль!
«Вампир» разваливался на куски. Паруса превратились в клочья тряпок и исчезли. Доски обшивки трухой обсыпались в волны, и скоро все, что осталось от покинутого корабля, ушло под воду.
— Вот это и произошло, — сказал Веллер.
— Что? — спросил Бернард.
— Время потребовало расплаты. Время преодолело столетия, потратив на это всего лишь несколько секунд. Это произошло потому, что Викарий вступил в центр штормовой воронки. Несколько раз ему удавалось ее избежать благодаря простой случайности, но это не могло продолжаться вечно.
— Исчез… все исчезло… — пробормотал Натан.
Бернард, казалось, вышел из ступора.
— Марсия! — крикнул он. — Она тоже…
Веллер покачал головой.
— Нет, с ней все в порядке. Теперь она больше не Мария Консуэгра. Она двигалась сквозь время другим, естественным, образом. А вот кого-нибудь надо послать в каюту Билли Свэйна, чтобы вымести пыль от костей старого пирата.
— Корабль стал слушаться, — сказал Натан.
Веллер улыбнулся и указал вперед.
— И как раз вовремя. Гляньте. Перед нами Пещера Скелетов.
— Да, это она, — сказал капитан Натан.
— Но проклятье исчезло вместе с Викарием, он больше никогда отсюда не появится.
— Слава Богу!
Бернард спустился вниз, и Веллер сказал:
— Я думаю, что имею право отдать вам приказ, капитан.
— И какой же, сэр?
— Держим курс на Нью-Йорк.
— Слушаюсь, сэр!
Владимир ГУСЕВ
ВАРИАНТ «ОДНАКО»
(СЛАДКАЯ ПАРОЧКА-2)
Расставшись со Стасом, Влада пошла прочь от станции метро, совершенно не думая о том, куда она идет и зачем. Ясно было одно: дорога домой ей теперь заказана, а больше идти некуда. Единственное, что остается — идти куца глаза глядят, причем конкретно.
Как такое могло произойти? Как она влетела в такую ужасную непоняточку?
Слезы выступили из глаз Влады, словно вода из отжимаемой тряпки.
Она сошла с поребрика, ограничивающего проезжую часть какой-то вспомогательной дороги, и, часто-часто моргая, постаралась выдавить из себя побольше слез, чтобы сразу смахнуть их все, но слезы все текли, и сквозь них Влада почти ничего не видела. Взвизгнули тормоза. Водитель грузовика, высунувшись в окно, прокричал что-то матерно-обидное, но Влада не поняла, что это кричат ей, и спокойно поднялась на противоположный тротуар. Здесь она сняла рюкзачок, нашла в боковом карманчике несвежий платочек и попыталась вытереть слезы. Платочек сразу стал мокрым, а другого у нее не было. Она сунула платочек в карман бежевого жакета, надела рюкзачок и пошла куда-то, глотая вновь набежавшие слезы.