— Давай посмотрю, что у тебя. А тампон приложи к носу и держи.
Стас, поморщившись, задрал рубашку. Весь его левый бок был в кровоподтеках и ссадинах, на горле темнели два багровых пятна.
— Ну, держись, — предупредила Влада, капая на клочок ваты йодом. Стас сцепил зубы.
— Еще на спине, — сказал он, поворачиваясь на бок.
Влада заклеила три ссадины бактерицидным пластырем. Одна из них уходила под пояс джинсов, и Владе пришлось попросить Стаса расстегнуть их и чуточку сдвинуть вниз трусы. Полоска незагорелой кожи на бедре Стаса напомнила Владе, что они снова в спальне, на широкой кровати, снова наедине.
— Ребра-то целы? Пощупай, — предложила Влада, отрывая новый клочок ваты и стараясь не смотреть на белую полоску.
— Кажется, целы, — хриплым голосом сказал Стас, с облегчением переворачиваясь на спину. Кровь из его носа перестала течь, и Стас бросил ватный тампон под кровать. — А ты хорошая медсестра, — похвалил он. — И знаешь, что самое замечательное?
— Что?
— Метод анестезии, которым ты пользуешься. Мне совсем не было больно.
— Анестезии? Но я ничего такого…
— Как? А вырез блузки? То, что он открывал, когда ты мазала мне ссадины йодом, подействовало на меня лучше всякого анальгина.
Влада, сидевшая на коленях рядом со Стасом и все еще наклонявшаяся над ним, опустила глаза на вырез свой блузки и поняла, почему Стас все время лежал с полуприкрытыми веками.
Она решила было рассердиться, но не успела: правая рука Стаса скользнула в вырез блузки, а левой, обняв за плечи, он не дал Владе отстраниться.
— На тебе живого места нет! — запротестовала Влада.
— Есть. Одно — очень даже живое! — не согласился Стас и, скользнув левой рукой к бедрам Влады, плотно прижал ее к себе.
Влада сложилась калачиком, выставила вперед локти и коленки. Стас начал методично выискивать бреши в ее обороне. Влада не знала, что ей следует делать — то ли рассердиться на него окончательно и бесповоротно, то ли пожалеть только что избитого на ее глазах мальчишку и уступить. Он ведь ее защищал, за это был наказан. Но, получается, она опять уступает ему из чувства жалости. Стас что, не понимает этого? Где его мужское самолюбие?
Обе руки Стаса нашли уязвимые места в защите. Влада дернулась было, попробовала прогнать их, но как-то без особого старания.
«А где мое женское самолюбие? — подумала она, препятствуя Стасу уже далеко не столь активно, как полминуты назад. — Дай стоит ли идти у самолюбия на поводу? Так недолго и в ханжу превратиться..
А быть ханжой в наше время совершенно не модно.
Утром, после завтрака, Влада спросила:
— А что будет, если мы отсюда просто не выйдем? Еды в холодильнике дня на три хватит, а там…
— Будет то же, что и вчера, — усмехнулся Стас, ощупывая распухший нос.
— Так что ты все-таки собираешься делать? — тихо спросила Влада.
— Тренироваться, до седьмого пота. Повышать свой профессиональный уровень, — нормальным голосом ответил Стас и добавил одними губами: — Играть, чтобы выиграть время.
Едва они вышли в холл, открылась входная дверь и появился Карабас, сопровождаемый штампованными. У одного из них была большая черная сумка с желтыми надписями «Marlboro» со всех сторон.
— Как вы себя чувствуете, молодой человек? — улыбнулся Кукловодов Стасу.
— Спасибо, хреново.
— Надеюсь, урок пойдет в впрок А что же это мы на пороге стоим? Приглашайте в гости, сладкие вы мои, нам для работы видак понадобится!
— Итак, где мы будем мочить Заваруху? — спросил Карабас, едва «гости» вошли в комнату Твиксов.
— У Госдумы… — начал было Стас и замолчал.
— У Госдумы? — удивился Карабас.
—.. Его убить трудно, почти невозможно.
— Следовательно?
— Возле его особняка…
— И каким же, интересно, образом, вы собираетесь… — саркастически улыбнулся было Кукловодов, но, наткнувшись на такую же улыбку Стаса, замолчал.
— Не гони тюльку, бугор, — так, кажется, у вас говорят? Возле особняка замочить Заваруху тоже невозможно. Поэтому единственное, что остается — мочить его по пути следования.
— Он ходит на большой скорости, требованиям гаишников остановиться не подчиняется, предпочитает платить потом большие штрафы.
— Но на красный свет он все-таки останавливается, на видео были два таких эпизода.