Вскрытие было проведено наспех и выявило наличие воды в легких. Это никого не удивило: старики нередко насмерть захлебывались питьем. В свидетельстве о смерти было сказано, что Джулия Драпаль скончалась от естественных причин.
— Ну вот, а ты боялась, — сказала Вальтрауд напуганной Ирен. — Я же говорила: все будет в порядке.
Близились выходные, и Вальтрауд решила вывести свою шайку в свет. Местом отдыха был избран шумный венский пивной погребок, в котором все четверо убийц изрядно поднабрались. И произошло неожиданное. Пьяную Вальтрауд Вагнер потянуло на задушевную беседу. Алкоголь заставил ее на время забыть об осторожности. Оглядев угрюмые физиономии сообщниц, она громко спросила:
— Ну, чего скисли? Или вам не по нраву то, что мы делаем? Да поймите вы, — продолжала очкастая «атаманша», приложившись к очередной кружке, — мы оказываем этим слабоумным старикам услугу. За каким чертом им жить на свете? Они немощны, прикованы к постели, совершенно беспомощны и не имеют ничего, кроме воспоминаний о счастливой молодости. Только представьте, каково им день-деньской валяться на койке, не уметь даже умыться и во всем зависеть от чужих людей. Да еще вспоминать, как было раньше, какой веселой и полнокровной жизнью жили они много лет назад, какие планы строили, о чем мечтали. Нет, я вам точно говорю, мы делаем благое дело.
— А может, когда-нибудь и нам тоже окажут такую услугу, — задумчиво ответила Стефания Майер, но тотчас поняла, что сморозила глупость, и в страхе подняла глаза. Вальтрауд буравила ее испепеляющим взором. Стефания сразу догадалась, что сулит ей этот тяжелый гневный взгляд, и потупилась, снова уставившись на свою кружку.
— Может, сменим пластинку? — предложила не очень пьяная Мария Грубер. — А то еще услышит кто-нибудь.
— Никто не услышит! — злобно гаркнула Вагнер. — Кому мы нужны? У всех своих хлопот полон рот.
Но Вальтрауд заблуждалась. В зале питейного заведения был человек, который чутко прислушивался к беседе подружек, причем отнюдь не из праздного любопытства. За столиком неподалеку, навострив уши, сидел некто Людвиг Шотц. Гвалт и гомон мешали ему следить за разговором собутыльниц, но случайно услышанных обрывков было достаточно, чтобы Людвиг напрочь забыл о своем пиве. Он был потрясен, причем гораздо сильнее, чем любой другой выпивоха, которому случилось бы оказаться на его месте. Да оно и неудивительно: ведь этот человек занимал должность главного медицинского консультанта больницы Лайнц.
— Нелепость! — вскричал офицер венской уголовной полиции, к которому доктор Шотц явился наутро после похода в пивнушку. — Должно быть, вы просто ослышались.
Но сбить Шотца с толку было не так-то просто.
— Ничего подобного! — пылко воскликнул он. — Эти четверо говорили об умерщвлении престарелых пациентов. Нынче утром я изучил истории болезней всех, кто лежал в палате «D», и убедился, что пациенты там умирают гораздо чаще, чем в двух других палатах пятого павильона. Я убежден, там творится что-то ужасное.
— Ну, ладно, — неохотно согласился сыщик. — Возможно, в этом стоит покопаться. Я пошлю туда нашего работника.
— Что-то больно он молод для этого заведения, — сказала Вальтрауд Вагнер Ирен Лайдольф, глядя на мирно дремлющего на койке мужчину. Был воскресный вечер, и четверка медсестер уже почти забыла о посещении пивной. — Едва ли ему больше пятидесяти, — продолжала Вальтрауд. в голове которой недоумение уже сменялось подозрениями. — Что о нем известно?
Ирен не знала о новичке ровным счетом ничего.
— Похоже, его привезли вчера вечером. В записях говорится, что лекарства ему должен давать только врач. Если возникнут осложнения, нам надлежит вызвать одного из врачей, поименованных в этом списке, — Ирен подала сообщнице лист бумаги, и Вальтрауд ахнула: в списке были только светила, лучшие специалисты больницы, и самым первым в нем стояло имя доктора Людвига Шотца.
— Ну и ну! — воскликнула Вагнер. — Либо этот пациент — большая шишка, либо начальство почуяло неладное. Больших шишек в нашу палату не кладут, стало быть, кто-то что-то заподозрил.
— По-твоему, нас проверяют? — мгновенно впадая в панику, спросила Ирен.
— Успокойся! — прикрикнула на нее Вальтрауд. — У них нет никаких доказательств, иначе они не подослали бы сюда этого мнимого больного. Да и нас тут уже не было бы.
— Кто он такой? — всполошилась Ирен.
— Легавый, разумеется! — с досадой ответила Вагнер. Неужели эта дура Лайдольф вообще ничего не соображает?
— Что же нам делать?
— Ровным счетом ничего. Тогда и они не смогут ничего поделать.