Поднявшись, жрецы переложили свежие водоросли в глиняные горшки и стали предлагать их пяти ками, в том числе Тоётама-химэ-но-микото, Хикохоходэми-но-микото, Адзуми-но-исора-но-микото. К водорослям добавили сакэ и закуски из сушеного тунца. И эта часть церемонии тоже была традиционной. Теперь святилище снова озарилось искусственным светом. Зажгли даже фонари на стрехах у главного здания храма.
Снова началось исполнение плясок кагура и ритуальные моления. Шел четвертый час. До рассвета еще далеко.
Однако кульминацией церемонии стали жрецы, которые спускались к морю. После этого люди стали потихоньку расходиться. Начало рассветать, вдалеке показались острова Мандзю и Кандзю.
До конца оставались только участники банкета в храмовой канцелярии, которые пили сакэ, и сочинители танка и хайку.
Автобусы ходили всю ночь. После трех часов их пустили в обратном направлении, от святилища Мэкари к станции Модзи.
Гости на церемонию приезжали не только из Кокуры, Яхаты, Тотабэ и Вакамацу, которые теперь входят в город Китакюсю, но и из Фукуоки, Кувамото и Ойты. Многие, конечно, приехали из далеких Токио и Осаки.
У всех, кто вернулся домой после церемонии, лица были лиловыми от холода. Это оттого, что всю ночь на них дул холодный ветер со стороны моря Генкай.
Восемь утра.
В гостиницу «Дайкити» у станции Кокура прибыл посетитель. Ему было на вид ближе к сорока, и он носил черный плащ с чехлом для фотоаппарата через плечо. В руке держал большой коричневый чемодан. Он пришел пешком, а не приехал на автомобиле.
Горничная встретила его:
– Добро пожаловать.
Отель был перед станцией, поэтому гости часто приезжали сюда рано утром.
– Меня зовут Сюити Минэока. Я из Токио, – спокойно сказал гость. – Я отправлял вам телеграмму.
– Минэока… Да, так точно. – Горничная поклонилась. – Прошу вас, проходите.
– Номер уже готов?
– Да, все готово.
– Благодарю.
Горничной была миловидная девушка лет двадцати двух, с круглым лицом.
Гостя проводили на второй этаж. В номере было две комнаты: одна в четыре с половиной татами, вторая в восемь. Гость вышел из большой комнаты на веранду и выглянул наружу. Перед ним простирался простой сад с фонтаном.
– То есть это задний двор, – проговорил гость. – А спереди выглядит очень роскошно. Что ж, тут должно быть тихо.
Горничная внесла чемоданы и сразу же разожгла огонь в жаровне.
– Благодарю за номер.
Гость сидел рядом с жаровней. Горничная добавила углей в огонь.
– Что вы. Мы все подготовили сразу же, как получили телеграмму.
– Вы меня выручили. Холод здесь просто лютый.
Гость все еще сидел в пальто и, согнувшись, крепко держался за жаровню.
– В поезде было холодно? – спросила горничная, глядя на съежившегося от холода гостя.
– Нет, в поездах же топят. Я с утра до вечера сидел у моря под ветром.
– Что вы там делали?
– Был на празднике в Модзи, там святилище Мэкари.
– А, вот как. – Горничная наконец все поняла. – Сегодня же лунный Новый год?
– А ты местная?
– Да, я из Юкухаси, в пятнадцати километрах от Кокуры, но эту церемонию не видела.
– Да? Я думаю, вы, местные, не приходите, потому что это совсем рядом.
Он приблизил голову к жаровне.
– Всю ночь у моря сидеть наверняка невыносимо.
– Да, ужасней некуда. Спина до сих пор холодная.
– Сделать потеплее?
– Сделай.
Горничная добавила углей в жаровню.
– Комната скоро прогреется. Если бы я знала, то подготовила бы ее заранее.
– Я не мог написать таких подробностей в телеграмме.
– Вы из Токио?
– Да.
– И вы из самого Токио специально приехали в Модзи ради церемонии?
– Именно.
– Ну, это наверняка великолепная церемония.
В словах горничной проскальзывали местные интонации.
– Ты, наверное, думаешь, что я чудак.
– Да, к нам из Токио нелегко добраться. А вы ради этой церемонии в Мэкари проделали такой путь.
– Куда уж.
– Этот праздник так известен в Токио?
– Не очень. Мало кто о нем знает, в основном те, кто интересуется хайку или танка.
– А вы пишете стихи?
– Да, бывает. – Гость потер глаза. – Спасибо, я согрелся. Теперь мне хочется спать. Я всю ночь стоял в толпе.
– Конечно. Вам постелить?
– Стели. Мне нужно выспаться.
– Хорошо, хорошо. Я принесу вам еще и грелку.
Пока горничная стелила постель, гость сидел на плетеном стуле у веранды и смотрел в сад.
– Красивый сад, – похвалил он.
– Очень красивый. Здание перестраивали, а сад так и остался, – сказала горничная, держа футон.
– Я так и думал, что он старый. Все камни покрыты мхом.