В то мгновение, когда Натаниэль с сослуживцами, не скрывая раздражения, собирались покинуть помещение банка, появилось новое действующее лицо, несколько разрядившее скопившееся было недоумение. Лицо было красным, скорее багровым. Обладатель его выглядел бы вполне благообразно — черный костюм, белая рубашка, — если бы не расстегнутый ворот и съехавшие набок галстук и ермолка, придававшие человеку вид советского пионера-переростка в тюбетейке и галстуке же.
— Сюда, сюда! — закричал он. — Сюда, ко мне!
Это был настоящий крик SOS. Уже упоминавшиеся пожилые клиенты наблюдали за происходящим с вежливым интересом.
Натаниэль на всякий случай оставил у входа двух вооруженных патрульных, а сам вместе с напарником проследовал за съехавшей ермолкой, оказавшейся, как он догадался, тем самым Элиягу Бар-Оном, который и вызвал полицию.
— Меня ограбили! — повторил он уже сказанную по телефону сакраментальную фразу. — То есть наш банк ограбили.
— Так, — деловым тоном сказал Розовски, извлек блокнот и приготовился записывать показания потерпевшего. — Давайте по порядку. Как это произошло? Сколько было грабителей?
— Сначала двое, — ответил управляющий. — А потом они привели еще одного.
— Стоп-стоп! — Натаниэль поднял руку. — Как потом? Они что же — дважды грабили? Вчера и сегодня?
— Ограбили они нас один раз, — обреченно ответил управляющий. — Но этого хватит надолго.
— А что значит — сначала двое, а потом еще один?
— Сначала пришли двое, а потом их адвокат. На самом деле, он такой же адвокат, как я балерина! — взвизгнул господин Бар-Он. — Чтоб он подавился собственным дипломом!
Несмотря на работу кондиционера, Розовски чувствовал сильный жар. Картина никак не выстраивалась. Грабители, которые таскают с собой на дело адвоката, причем появляются у ограбленного по меньшей мере дважды, — с таким он пока не сталкивался.
— Давайте по порядку, — повторил он без особой надежды. — Значит, грабителей было трое.
Управляющий кивнул.
— Когда они появились в банке? В обеденный перерыв? Во время рабочего дня? Утром? Вечером?
— А что им делать вечером? — в свою очередь спросил управляющий. — Им же нужен был я, а я работаю только до обеда. Конечно, утром.
— Они были вооружены?
— Конечно! — снова взвился управляющий. — И еще как! Этот мерзавец, этот… — Дальше последовала очередная порция проклятий на голову неизвестного адвоката. — Вы бы посмотрели, какую кипу выписок из законов он положил мне на стол сегодня!
Натаниэль спрятал блокнот. В голове его начало что-то проясняться. Разумеется, никакого ограбления не было. Была нормальная афера. Весьма талантливо задуманная и исполненная.
Суть ее заключалась в следующем. Владельцами банка «Мигдалей-кесеф» были гурские хасиды, скрупулезно соблюдавшие все религиозные предписания. Еврейское религиозное законодательство категорически запрещает ростовщичество, то есть заем денег под проценты. Поскольку банк, по сути, та же ростовщическая контора, разве что процент поменьше, чем брал Шейлок, то подобный запрет ставил в банковском деле непреодолимую преграду перед религиозными людьми. Одной филантропией сыт не будешь.
К счастью, мудрецы Талмуда были истинными еврейскими мудрецами, поэтому нашли форму банковской деятельности, позволяющую обойти их же собственный запрет. Они разрешили занимать деньги, но не в виде дачи в долг, а под договор о совместной деятельности.
Иными словами, человек приходил в банк и вместо долгового векселя на ссуду подписывал стандартный договор, разработанный юристами «Мигдалей-кесеф». Согласно этому договору, требуемая сумма представляла собою банковскую инвестицию в некий бизнес. Как партнер, «Мигдалей-кесеф» затем получал свою долю прибыли, являвшуюся в действительности точным банковским процентом под ссуду. Стороны расходились, вполне довольные друг другом.
До недавнего времени. Известно, что на всякую мудрую голову непременно найдется еще более мудрая, особенно если дело касается опустошения чужих карманов.
— Неделю назад, — рассказывал чуть не плача управляющий, — пришли двое. По виду — религиозные люди. Один постарше, второй — помоложе, маленького роста, совсем как подросток. В приличных костюмах, с хорошими манерами. Попросили ссуду в размере миллиона шекелей. Почему бы и нет? Они представили рекомендательные письма, гарантов, все чин чином. Подписали наш типовой договор о совместной деятельности. Получили деньги. А сегодня утром они пришли опять, прямо ко мне в кабинет, в сопровождении третьего. Представили его как своего адвоката. «Мы, — говорит тот, что постарше, — играли на бирже. И проиграли, к сожалению, все деньги. Падение курса акций на Уолл-Стрит, просто какой-то кошмар! Биржа сошла с ума!» — «Сожалею, — отвечаю, — и сочувствую. Вы, видимо, хотите получить новый заем?» «Вовсе нет, — говорит пожилой. — Мы хотим получить свои собственные деньги». Тут в разговор вступает третий, адвокат, достает подписанный неделю назад договор и сообщает мне, что, поскольку это договор о совместной деятельности, то общими являются не только доходы, но и убытки. И что банк «Мигдалей-кесеф» должен его клиентам, ни много ни мало, шестьсот тысяч долларов — как погашение своей доли убытков. В полном соответствии с нами же разработанным договором!.. — Несчастный Элиягу Бар-Он задохнулся. Натаниэль начал всерьез опасаться, что управляющего хватит удар. Особенно когда тот выслушивал разъяснение полицейских о том, что да, конечно, проделанное мошенниками ужасно, но все-таки заниматься этим приехавшая бригада не может, потому что предназначена для ловли грабителей в прямом, а не переносном смысле слова.