Господин Каплан озадаченно посмотрел на отчет, потом на чек. И снова на сыщика.
— Вы можете объяснить, что случилось?
— Могу. К сожалению, сбор информации, свидетельствующей в пользу Даниэля Цедека, ныне утратил актуальность. Вчера вечером — можно сказать, ночью — Дани Цедек был убит неизвестным или неизвестными. Задушен. Так же, как рабби Элиэзер. Извините. Я не хотел напоминать вам об этом.
Пальцы Каплана-младшего судорожно сжались, скомкав отчет. Он положил бумагу на стол, аккуратно разгладил ее.
— Как это произошло? — севшим голосом спросил рабби Давид.
— Подробности мне не известны. — Натаниэль машинально извлек из кармана пачку сигарет, потом, кашлянув, спрятал ее, не распечатывая.
— Курите, — махнул рукой рабби Давид. — У нас в доме всегда курили. Отец курил, да и я тоже. Бросил год назад. Курите, не стесняйтесь. Вот пепельница.
— Да нет, это я так… Вчера его освободили под залог. Вечером Цедек назначил с кем-то встречу в кафе. На него наткнулся ночной охранник — во дворе кафе, в сотне метров от дома.
— Боже мой… — прошептал Каплан-младший. — Боже мой, какой ужас…
— Действительно, ужас, — согласился Натаниэль. — Самое неприятное в этой истории то, что, с точки зрения полиции, гибель подозреваемого не снимает с него подозрений. Они полагают, что у Дани Цедека мог быть соучастник, который и убил его… Впрочем, это уже не моя прерогатива. Расследовать убийство я не могу, этим занимается полиция. Мне как частному детективу этим заниматься запрещено по закону. Следовательно, я свободен от обязательств перед вами, а вы — передо мной.
Давид Каплан протянул ему помятый отчет и чек.
— Возьмите, — сказал он. — Я не собираюсь читать, я все принимаю так, как вы указываете. Так что можете оставить аванс себе. И я вовсе не собираюсь отказываться от продолжения расследования. С какой стати? Мы ведь договаривались не о расследовании убийства, а о доказательствах невиновности Даниэля Цедека, да будет благословенна его память. Так продолжайте! Найдите подтверждения непричастности его к смерти моего отца. Я понимаю, что это сделать труднее — увы, мертвые ничего не говорят живым, — но сделайте! Я прошу вас не расторгать наш контракт, но, напротив, изменить сумму гонорара. И конечно же, я готов ответить на любые ваши вопросы. — Произнося эту горячую речь, господин Каплан несколько пришел в себя. Щеки его порозовели, взгляд обрел уравновешенность.
— Н-ну что же, — Розовски в некоторой растерянности поскреб мизинцем переносицу, — давайте попробуем. Гонорар изменять не буду — у меня есть некоторые обязательства и перед памятью вашего отца, и перед памятью несчастного Пеле, не связанные с финансовой стороной. — Он аккуратно сложил отчет в папку. Чек порвал и обрывки его высыпал в пепельницу. Все это он делал нарочито медленно, чтобы собраться с мыслями. Ибо понимал: вопросы, которые он должен задать рабби Давиду, не относятся к числу обычных.
Наконец, когда молчание стало чрезмерным, он вздохнул и начал:
— Рабби Давид, может быть, мой вопрос покажется странным. Расскажите мне о диббуке.
Вопрос действительно удивил рабби Давида.
— Вы имеете в виду феномен проявления души умершего в чужом теле вообще? — спросил он.
— Да, — ответил Розовски. — Я беседовал с шамесом Дарницки. Признаться, он меня огорошил. Он заявил, что рабби Элиэзера убил диббук. Потом я вспомнил о какой-то истории, связанной с этим понятием. Истории, имевшей место два месяца назад или около того, и об участии в ней вашего отца, да будет благословенна его память. Обратите внимание: погибает ваш отец, затем арестованного полицией человека выпускают под залог, и в тот же день его убивают, причем, заметьте, рабби Давид, все тот же странный способ убийства… — Розовски развел руками. — Согласитесь, я должен выяснить, что же это такое и что все-таки произошло около двух месяцев назад в синагоге «Ор Хумаш». Теперь решайте сами. Если необходимо прослушать подробную лекцию о сущности переселения душ, о явлении, называемом диббук, об изгнании духа, незаконно, так сказать, вселившегося в чужое тело, я с готовностью выслушаю. Если вы можете объяснить то, что меня интересует, не прибегая к длинной лекции, — я, честно признаюсь, буду вам благодарен. В любом случае, выбираете вы…