При всем том убийцей Арье не был. Его криминальная специализация относилась к области афер, мошенничества, а с некоторых пор — подпольным играм, тотализатору, проституции и тому подобному.
Фельдман по-своему оценил внимательный взгляд Натаниэля, коротко улыбнулся:
— Что, постарел?
— По-моему, не очень.
— А ты постарел. Как идет бизнес? Сейчас ты имеешь больше, чем получал в полиции?
— Мне хватает, — ответил Розовски.
Фельдман кивнул.
— Богат тот, кому хватает, — философски заметил он. — Я всегда так считал. Вот — сырное ассорти. — Арье пододвинул сыщику плоское овальное блюдо, напоминавшее палитру художника-баталиста после окончания последним работы над полотном «Народы мира приветствуют въезд Мессии в Иерусалим». Двадцать один сорт сыра. Розовски рассматривал блюдо с естественным сомнением: цвет некоторых сортов расходился с его представлением о том, как должен выглядеть этот популярный молочный продукт. — Вот это — суп, не помню названия, повар говорит — французская кухня.
Странная расцветка сыров вполне сочеталась с якобы супом, больше походившим на густую манную кашу с малиновым вареньем.
После долгого раздумья (за это время официант успел наполнить бокалы из зеленой узкогорлой бутылки; к счастью, вино выглядело так, как и следовало выглядеть вину) Розовски осторожно подвинул к себе круглую тарелку, в которой лежал, как ему показалось, обычный омлет.
Фельдман одобрительно кивнул:
— Очень вкусно. Это блинчики с грибами.
Рука детектива замерла. Он все-таки попробовал блинчики, ничего общего с блинчиками не имевшие. Оказалось, вполне прилично — мелко нарезанные шампиньоны, запеченные в кляре и посыпанные сверху тертым сыром.
Розовски приободрился и принялся уже с большей смелостью пробовать прочие яства. Лишь к супу-пюре он так и не притронулся — по соображениям скорее эстетическим. Каждый человек имеет малообъяснимую и вполне индивидуальную склонность к одним цветам и антипатию к другим. Натаниэль не воспринимал розовый и фиолетовый цвета со всеми их оттенками, а блюдо переливалось именно этой гаммой. Фельдман радушно угощал гостя, не переставая болтать о пустяках — счете последнего футбольного матча, погоде, каких-то сплетнях артистического мира. Натаниэль поддакивал. Официанты призраками вырастали из-под земли, ловко уносили отвергнутые или опробованные кушанья, наполняли бокалы.
Спустя какое-то время столик преобразился до неузнаваемости. Теперь здесь стояли хрустальные вазочки с фруктовым салатом, керамические тарелочки с фисташками, кофейник и две чашки.
В то же мгновение Арье перебил самого себя — он рассказывал какой-то, по мнению Натаниэля, несмешной и довольно глупый анекдот. Налив сыщику полчашечки густого и очень сладкого кофе, он спросил:
— Так что у тебя стряслось?
— У меня? Ровным счетом ничего, — ответил Розовски, помешивая ложечкой кофе. — Просто есть кое-какая информация, и я хочу ею поделиться с тобой…
При первых же словах рассказа о странных рэкетирах, смуглое лицо Фельдмана словно окаменело. Эмоции он выразил лишь дважды: первый раз, когда Натаниэль упомянул двух избитых девушек, и второй — когда сыщик заговорил о нем, ни разу не называя по имени.
Подробно рассказав обо всем, что удалось выкопать Маркину, Розовски наклонился к портфелю и неторопливо положил на стол небольшой пакет.
— Здесь аудиокассеты с записями переговоров, — объяснил он, — видеосъемка передачи денег. Ну и, конечно, дискета с полным отчетом моего помощника.
Фельдман посмотрел на пакет. Потом снова на сыщика.
— Сколько? — коротко спросил он.
Розовски покачал головой.
— Арье, — сказал он, — разве я похож на шантажиста? Фельдман коротко улыбнулся:
— Нет, ты не похож на шантажиста. Но ты похож на человека, нуждающегося в помощи. Я угадал?
— Более или менее. Я отдаю все это тебе, — Натаниэль пододвинул пакет Арье Фельдману, — и надеюсь, что подобные вещи больше не повторятся. Особенно в отношении несчастных женщин.
— В этом можешь не сомневаться, — проворчал Арье. — Мерзавцы, тут они переиграли… — Это замечание показало, что Фельдман и не думает скрывать от Натаниэля свою причастность к псевдорэкету. — Но ведь у тебя, наверное, остались копии? — нахмурился он. — Я бы купил весь комплект.