— Юдит, — сказал он. — Как вы себя чувствуете?
— Слава Богу, — ответила Юдит. — Все хорошо. Ничего не болит.
— Спите нормально?
— Слава Богу, — повторила Юдит. — Если Наама или Юваль не будят, сплю хорошо.
Она смотрела на рабби Давида так, как ученица в школе на обожаемого учителя: внимательно и с готовностью немедленно ответить на любой вопрос. Даже руки сложила по-детски.
— Вот и хорошо, — ласково сказал господин Каплан. — Лекарство, которое мы тебе дали, принимаешь?
— Принимаю. По две таблетки пять раз в день. Передайте рабби Элиэзеру, пусть не волнуется. Я все выполняю. Все, что он говорит.
Натаниэль вздрогнул, но тут же вспомнил, что Юдит Хаскин не знает о смерти Каплана-старшего.
— Вот что, Юдит, — сказал рабби Давид, помолчав немного, — мой друг хочет кое-что тебе рассказать, а потом задать несколько вопросов. Хорошо? Не волнуйся и постарайся ответить на них.
Юдит с готовностью кивнула и повернулась к детективу.
Розовски откашлялся. Он испытывал чувство неловкости, мешавшее начать.
— Юдит, — сказал он наконец. — Мне известно, что вы очень переживали смерть вашего мужа. Поэтому я должен сначала спросить: готовы ли вы к разговору об этом… э-э… печальном событии? Или, может быть, лучше не будем об этом?
В лице вдовы Хаскин что-то изменилось. В глубине глаз вспыхнул и погас огонек.
— Переживала? — Она громко рассмеялась. — Смерть этого алкоголика? Кто вам сказал? Он сам виноват! Сам! Сам!
Господин Каплан встревоженно поднялся и подошел к женщине.
— Извините, — сказала Юдит тоном ниже. — Не следовало бы, конечно, так говорить при рабби Давиде, а уж при рабби Элиэзере я бы и не заикнулась. Но вырвалось, знаете ли, вырвалось, господин мой… — Она тихо заплакала, прижав руки к губам. Раввин наклонился и осторожно сказал:
— Все в порядке, Юдит. Успокойтесь и ответьте на несколько вопросов. — Он повернулся к Натаниэлю.
Розовски кивнул.
— Да-да, вопросов совсем немного, — сказал он. — Вы готовы на них ответить?
Вдова кивнула. Слезы у нее прошли, она даже улыбнулась — робко и немного застенчиво, отчего ее грубоватое лицо смягчилось и даже похорошело.
— Я слышал, что у вас какие-то проблемы с получением денег мужа от банка. — Натаниэль принял озабоченный вид. — Мы бы хотели вам помочь.
— Жалкие гроши! — воскликнула вдова. — Его никчемная жизнь и столько не стоит! А я-то за свою поломанную жизнь хотела получить хотя бы их! Но банк не выдал ни шекеля! Они передали дело в раввинатский суд по вопросам наследства. Вдруг у Йоэля есть кроме меня наследники, которые потом будут претендовать на часть денег!
Вдова говорила совершенно спокойно и разумно. Правда, одного Розовски понять не мог: как при такой взаимной неприязни супруги Хаскин ухитрились обзавестись целой кучей детей? Это можно было отнести только к противоречивости человеческой натуры.
— Вот что, — сказал Натаниэль. — Я бы хотел получить копии банковских документов по этому счету. Может быть, нам удастся ускорить рассмотрение дела. — Словно ища подтверждения, он взглянул на раввина. Господин Каплан сделал вид, что не слышит. Ему явно было неприятно лгать женщине: лично принимая участие в заседаниях раввината, рабби Давид прекрасно знал, что на такие дела уходят годы, иногда — десятилетия. Еврейское религиозное законодательство весьма скрупулезно во всем, что касается внутрисемейных дел, — сказывались века жизни вне своего государства, в пространстве чужого, зачастую враждебного законодательства.
К счастью, вдова тотчас поднялась и принесла из другой комнаты пакет.
— Вот, — сказала она. — Вот, пожалуйста. Сами сделайте копии, а то я редко выхожу на улицу. Я в них ничего не понимаю. Заглянула сначала — думала, там деньги, все-таки из банка прислали. А оказалось — какие-то бумаги. У меня даже голова разболелась, когда я начала их рассматривать. — Юдит взмахнула рукой. — Когда прислали, так я вообще о них забыла. Еще брат спрашивал, не получала ли я каких-нибудь документов? Так я сказала — нет, а на самом деле, получила, да забыла.
Натаниэль взял пакет и поднялся.
— Вот и все, — сказал он. — Больше мы не будем вам надоедать, госпожа Хаскин. Очень приятно было познакомиться. Не болейте, будьте здоровы.
— Но вы же ничего не спрашивали! — удивилась вдова.
— Все, что нужно было, я спросил. Мы же обещали, что вопросов будет немного.
Розовски отвез господина Каплана домой. Он попрощался с раввином довольно рассеянно, так что если даже рабби Давид и хотел его расспросить о чем-то, при виде отрешенного лица сыщика не решился.