Он приказал миссис Шаттук встать и молча повел пожилых супругов к лестнице. Перед распахнутой дверью винного погреба банкир и его жена увидели еще двоих вооруженных налетчиков в масках; все восемь слуг уже стояли внутри погреба, дрожа от страха, и поднять тревогу было некому. Миссис Шаттук с ужасом заглянула в погреб, которому вскоре предстояло стать ее темницей. Особняк на Вашингтон-сквер был построен еще до принятия «сухого закона», и погреб был надежный — ведь в нем хранились редкие и дорогие вина.
Этот каземат освещался единственной тусклой лампочкой, но и ее оказалось достаточно, чтобы заметить, что лица всех налетчиков вымазаны сажей. Шаттук отличался наблюдательностью и успел разглядеть, что руки дворецкого и второго лакея крепко связаны.
— Вы не можете загнать нас сюда! — в страхе вскричала миссис Шаттук. — Тут нет окон!
— Ничего, обойдетесь и без окон, — глумливо прокартавил один из бандитов. — Все равно вы не захватили с собой никакого чтива!
Вслушиваясь в его издевательскую речь, Шаттук понял, что и этот грабитель, скорее всего, уроженец Франции.
— Не каркай, старая ворона! — прокукарекал третий чумазый галльский петушок.
Смирив закипавшую в душе ярость, Альберт Шаттук попытался урезонить налетчиков.
— В этом подземелье почти нет воздуха, — сказал он. — Вы обрекаете нас на гибель.
— Ну и что? — нагло рявкнул один из бандитов и с грохотом захлопнул дверь. Пленники услышали, как лязгнул язычок автоматического замка. Все три горничные дико завизжали от страха, и в тот же миг в погребе погас свет.
В кромешной тьме Альберт Шаттук нащупал обитую сталью дубовую дверь и всем телом навалился на нее, но только отбил себе плечо. Лишившись чувств, супруга миллионера рухнула на бетонный пол.
— Мы умрем! — истошно вопили горничные. — Мы тут задохнемся!
Шаттук чиркнул спичкой. В погребе не было никаких орудий, пригодных для взлома дверей. Банкир совсем было пал духом, но мгновение спустя вспомнил, что всю свою сознательную жизнь командовал людьми, и резко повернулся к служанкам.
— А ну-ка, кончайте вопить! — властно рявкнул он. — Позаботьтесь лучше о моей жене, а вы, Мари, развяжите Чарльза и Джозефа. Полин, возьмите спички и зажигайте их по моей команде. Я попробую снять этот чертов замок.
Шаттук всегда носил на цепочке часов маленький перочинный нож. Достав этот хлипкий инструмент, он ощупал замок. Тот был старый, мощный и заскорузлый, а толстые шурупы, крепившие его к двери, за долгие годы успели зарасти грязью. Отставной банкир принялся осторожно очищать их. Дело шло медленно, потому что шурупов было как минимум штук пятнадцать.
Как только горничная Мари освободила Чарльза Зуанга от пут, он пришел на подмогу своему хозяину, но Шаттук сказал, что справится сам, и велел дворецкому успокоить челядь: в подвале почти не осталось воздуха, а крики и ненужная суета требовали немалых затрат кислорода, и запертые в подземелье люди уже ощущали его нехватку.
— Посветите! — велел Шаттук. Вспыхнула спичка. Язычок пламени трепетал в спертом воздухе и грозил вот-вот угаснуть, но банкир успел разглядеть, что прорези всех шурупов очищены от грязи. Теперь надо было как-то вывернуть их, но как? Кроме тонкого лезвия, у Шаттука не было никаких инструментов. Он с великой осторожностью вставил нож в прорезь и надавил. Лезвие слегка спружинило и мгновение спустя сломалось с громким хлопком, заставившим всех узников подземелья испуганно вздрогнуть. Полин вскрикнула и выронила спичку. На миг воцарилась тишина, затем банкир спросил:
— У кого из вас есть хоть какая-нибудь железка?
— Кажется, у меня где-то была десятицентовая монетка, — ответил дворецкий. — Ага, вот она, сэр!
Велев запалить еще одну спичку, Шаттук вставил монетку в паз шурупа, покрепче ухватил ее двумя пальцами и повернул. О, чудо! Шуруп поддался. Банкир медленно вывернул его и взялся за следующий. Спичка погасла, но теперь Шаттук мог обойтись и без света. Действуя ощупью, он вскоре вывернул еще три шурупа.
Воздух в погребе делался все тяжелее, и миссис Шаттук, которую кое-как привели в чувство, снова упала в обморок.
Банкир дважды ронял монетку и был вынужден тратить драгоценные секунды на ее поиски. Он уже задыхался, когда наконец вывернул последний шуруп и, собрав остаток сил, сорвал с двери накрепко прилипший к ней тяжелый замок. Дверь распахнулась, и в подземелье хлынул более-менее свежий воздух.