Грудная клетка и живот были рассечены скальпелем. Внутренние органы уже удалены.
— Хочешь посмотреть, что стало с его сердцем? — ехидно спросил Дробышев, зная, что Новиков не выносит зрелищ подобного рода.
— Да ну тебя.
— Нет, ты посмотри. — Из жестяного ящичка, где лежало что-то скользкое и бесформенное, Дробышев выудил сердце. — Поток крови буквально разорвал его изнутри. В его сосудах адреналина было больше, чем самой крови.
— А можно предположить такое: он смотрел завораживающий фильм, и в самый напряженный момент его что-то испугало. Ну, стук в дверь или вой автомобильной сигнализации во дворе? Сердце и не выдержало…
— Наверное, подобное и произошло. Иначе я не могу объяснить его смерть.
Новиков вернулся в свой кабинет, чувствуя тошноту, подкатившую к горлу. За время своей многолетней работы он насмотрелся всякого, но так и не смог привыкнуть к исковерканным человеческим телам.
В общем, дело ясное, можно его сдавать в архив. Такими смертями должны заниматься врачи, а не следователи.
На другой день, не успел Новиков войти в свой кабинет, как на столе зазвонил телефон. Звонил его начальник.
— Знаешь, что случилось?
— Что?
— Открылись новые факты. Ты разговаривал с женой покойного?
— Да.
— Сегодня на похороны приехали их родственники и нашли ее мертвой. Выезжай немедленно.
Дробышев и фотограф уже были на месте.
Перед входной дверью стоял участковый. Он узнал Новикова и молча кивнул на дверь, приглашая войти.
Переступив порог комнаты, Новиков в замешательстве остановился. У него возникло чувство, будто он уже видел представившуюся ему картину. В медицине, кажется, это называется «дежа вю».
Женщина сидела в кресле перед включенным телевизором. В ее выпученных от ужаса глазах прыгали тени от экрана. Рот раскрыт в безмолвном крике. Ноги поджаты под кресло.
Дробышев был серьезен.
— Ничего не понимаю. — Он заглянул ей в глаза, и его слегка передернуло. — И без хирургического ножа могу сказать, что сердце этой женщины разорвано так же, как у ее мужа.
— Умерла от страха? — спросил Новиков.
— Мне кажется, что именно так дело и обстоит.
Что же могло так напугать этих людей? Новиков обвел взглядом комнату. Обычный набор мебели для семей со средним достатком. Сервант, письменный стол, кресла, шкаф, телевизор на тумбочке, рядом видеомагнитофон.
Стоп! Видеомагнитофон! Новиков нажал на клавишу и вынул видеокассету. Как он и ожидал, на ребре была приклеена бумажка со знакомым названием «Оддор».
Дробышев, поняв ход его мыслей, отрицательно покачал головой.
— Не может какой-то фильм напугать человека до смерти.
— Я тоже так думаю. Но кассета объединяет обе смерти…
— Ну ладно, давай я ее посмотрю. В моем кабинете есть видеоплеер.
Дробышев взял кассету.
Весь день Новикова не покидало тревожное чувство. Словно он хотел сделать что-то важное, но забыл, что именно.
Не давала ему покоя эта кассета. Несколько раз он брал телефонную трубку, но клал обратно. Под конец рабочего дня он не выдержал и позвонил Дробышеву. Долгое время никто не отвечал, и Новиков решил уже нажать на рычаг, когда раздался щелчок.
— Алло?
— Это Новиков. Ты посмотрел кассету?
— Да все времени не было. Но сейчас я, кажется, освободился и посмотрю, что на ней.
— Ну давай. — Новиков несколько секунд молчал и вдруг неожиданно для себя сказал: — Будь осторожен.
— Что?
— Нет, ничего. Я позвоню попозже.
Новиков положил трубку. Почему-то после этого разговора ему стало еще хуже. Он возился с бумагами, поминутно поглядывая на часы.
Через полчаса он вновь набрал номер Дробышева. Гудки следовали один за другим. На пятнадцатом он бросил трубку и, не закрыв двери, выскочил в коридор.
Новиков, как и все люди, часто вставал перед выбором: идти на встречу или не идти, ударить этого человека или договориться с ним мирно. Иногда выбор ничего не значил. Иногда от выбора зависела жизнь.
Как и в данном случае.
Кассета вновь была у него в руках.
«Оддор». Слово откуда-то из мифологии. Только что оно значит, Новиков не мог вспомнить. Если оно вообще что-то означало.
В здании было совершенно тихо. Все уже разошлись по домам. Здесь находилось всего четыре человека. Двое охранников внизу, на проходной, Новиков и Дробышев. Мертвый Дробышев.
Когда он ворвался в кабинет, фильм уже кончился, возможно, за несколько секунд до его появления, потому что пленка еще шла, но была пустая, и телевизор, кроме помех, ничего не показывал.