Клава скорее удивилась, чем встревожилась. Что за чудеса такие?!
Хозяйской походкой она вышла из-за стойки и направилась к ширме.
Так и есть! За угловым стоиком сидел человек! Пальцами обеих рук он выбивал на столешнице барабанную дробь. Плащ на нем был совершенно сухой.
Нет, этого человека она не знала. Средних лет, какой-то невзрачный, неухоженный, лысоватый, со спутанными соломенными волосами и двухдневной рыжеватой щетинкой, с глубоким шрамом у левого виска, он был совершенно не в ее вкусе. А как он был одет!
Перед ним стояла фирменная кружка «Тополька», почти допитая, но Клава с легким сердцем могла бы поклясться, что не обслуживала этого типа. Никогда.
При появлении барменши таинственный посетитель прекратил барабанить по столу и сцепил руки перед собой замком, продолжая смотреть в кружку. Машинально Клава успела заметить, что на левой руке у него не хватает двух пальцев и что на правой тоже есть какой-то дефект.
Однако сейчас ее занимал совсем другой вопрос: каким образом и когда незнакомец проник за ширму? Клава готова была допустить, что отвлеклась на минутку, и этот тип вошел в кафе обычным порядком через стеклянную дверь. Но тогда почему на его светлом плаще с какими-то жеваными погончиками нет ни одного влажного пятнышка?! И его помятая темно-коричневая шляпа с засаленной шелковой лентой, лежащая на соседнем стуле, производит впечатление не просто сухой, но и пыльной. Зонта рядом с ним тоже не видать, да и разве укроет зонт в такой ливень?! Хм! Может, он прошел все же через служебный ход? Мимо Володьки с Гешкой? Стоп! А кто же его обслужил?!
Спрашивать об этом самого незнакомца было, конечно, глупо. Для чего же тогда над входом в «Тополек» горит неоновая надпись: «Добро пожаловать!»? Посетитель мог просто отшутиться, и Клаве нечем было бы крыть. А ей вдруг очень захотелось получить точные ответы на свои вопросы. Оставалось одно: так повести беседу, чтобы загадочный гость сам открыл ей все свои секреты.
Она приняла вид любезной хозяйки, которой незачем удивляться, и поинтересовалась:
— Кажется, вы просили еще пива?
Только сейчас он поднял на нее глаза, и Клава поняла, что зрачки у него разные. Один, ближний к шраму, был заметно темнее и наполовину заплыл под веко, будто сторожа там некую мысль; второй, бледно-васильковый, смотрел на девушку с неясным укором.
— Нет, Клава, еще рано, — ответил он глуховатым голосом. — Я, видишь ли, больше двух бутылок пива не пью, поэтому надо немножко повременить.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Разве это секрет?
— Но мы с вами не знакомились!
Он промолчал.
— Эй! — окликнула она его, отбрасывая всякую дипломатию. — Я, кажется, спросила! И что вы имели в виду, шепнув, что надо немножко повременить?
Он будто не слышал вопросов. Цепко осмотрел зал (створки ширмы остались раздвинутыми), все его углы, стеклянную дверь и даже потолок и лишь тогда снова перевел взгляд на девушку.
— Значит, сегодня в кафе вас только трое?
— Да вам какое дело! — негодующе воскликнула она.
— Я не вполне точно выразился, — как ни в чем не бывало продолжал он, и на его тонких губах заиграла блуждающая улыбка. — Вас только трое на всю эту залитую ливнем лесополосу, ограниченную с одной стороны новой автотрассой, а с другой — садоводствами, до ближайшего из которых четыре километра, верно?
Так он еще пытается шутить с ней, этот замухрышка! Что ж, пришла пора показать ему коготки!
— Ладно, я объясню вам популярно, раз уж вы пьете наше пиво, — снисходительно отозвалась она. — Большой выручки в нашем «Топольке» вообще никогда не бывает, а в такие дождливые занудные денечки, как нынешний, и подавно. Вы ведь это имели в виду, да? Сейчас в кассе хоть шаром покати. Поэтому налета крутой банды мы не боимся. Ну, а против психа-одиночки или шайки обкуренных придурков, готовых рискнуть ради ящика пива, у нас найдутся кое-какие средства. В задней комнате дежурит вооруженная охрана с двумя некормлеными волкодавами (пойди проверь, косоглазенький!). Плюс у нас отлажена связь с дорожной инспекцией. Один звонок, и через несколько минут патруль будет здесь. Так что грабить «Тополек» нет никакого резона. Я понятно объяснила? — И она в упор посмотрела на собеседника.
Что-то изменилось в его облике.
— Эх, милая Клава! — вздохнул он. — Такая же беспечная, такая же простодушная, как тысячи, миллионы других наших сограждан! Ну, что ты мне сказки рассказываешь?! Нет у вас никакой вооруженной охраны, кроме поддатого Гешки, нет волкодавов, нет даже беспородной дворняги, а про отлаженную связь с дорожной инспекцией ты придумала только что, и придумала скверно! Вы здесь совершенно беззащитны, Клавдия!