Мишка Тюнин взял у парня из спецназа бронежилет и теперь примеривал, как девица у зеркала.
— Боря, двадцать слоев арамидной ткани, пуля «Макарова» не пробьет.
— Уже есть полиэтиленовое волокно покрепче арамидной ткани.
Я читал. Школьники, взяв банку из-под кофе, изготовили взрывное устройство, набив ее головками от спичек и кинопленкой; подожгли и бросили в форточку учительской, отчего произошло сильное задымление.
В салон иномарки гражданина Шварцмана трижды проникали ночью, взламывая дверцы. Этим материалом я уже занимался: дело в том, что гражданин Шварцман оставляет в салоне спиртные напитки.
— Боря, в специальные кармашки вставляются тонкие листы из сверхпрочного металла. А вес жилета всего десять килограммов.
— Уже есть жилеты до трех килограммов, тонкие, носятся под рубашкой вроде майки.
Муж, заподозрив жену в измене, пытался задушить ее веревкой бельевой, но теща не дала. Тогда муж пытался задушить веревкой бельевой тещу, но веревка бельевая оборвалась.
— Боря, а есть пластины керамические, «калашник» не пробьет.
— В Канаде разработана биосталь для бронежилетов: белковое вещество из молока коз, которым имплантирован ген паука.
Но мне было не до бронежилетов.
Думаю, Кира засечь меня не могла, потому что машинами я пользовался случайными и поэтому разными. Во дворе РУВД уже месяц стояла обшарпанная бесхозная «Волга», найденная у кладбища. Дежурный по РУВД разрешил денек покататься.
Я ехал за Тайкиной, выдерживая расстояние и маскируясь, насколько это возможно в автомобиле. На этот раз она не металась по городу от клиента к клиенту, а катила целеустремленно. К серому зданию, стоящему на отшибе. Кира заглушила двигатель, выскочила и скрылась в этом доме. Энергичная, независимая, деловая, будто не висело на ней тяжкого преступления и не следил за ее машиной оперативник.
Я взглянул на полуметровые буквы под крышей: «Технический центр». Ремонт автомобилей. Но Тайкина свой оставила у здания. Продажа запчастей? Опять-таки вопросы обмена квартир? Или ее приятельница здесь работает?
Тайкиной не было два часа. От любопытства я истомился и, когда она вышла и поехала, я за ней не двинулся, а поспешил в этот самый «Технический центр».
Коридоры, коридоры… Комнаты со столами, диаграммы, таблицы… Я нашел что-то вроде канцелярии. Девушка на тонких пружинистых ногах узрела во мне постороннего.
— Хотите записаться?
— Возможно, — осторожно согласился я.
— Куда?
— А куда лучше?
— Зависит от ваших склонностей.
— Люблю поспать и поесть.
— И похохмить, — добавила она. — У нас курсы по вождению автомобиля, механиков, ремонту холодильников, ковке металла и так далее. Восемнадцать специальностей.
Разговор уперся в логический конец. Пришлось показать удостоверение и перейти на другой тон, добавив ему требовательности. Оказалось, что общего списка учащихся всех курсов нет. Девушка согласилась любезно помочь, начав обзванивать руководителей. После седьмого звонка она довольно сообщила:
— Нашла. Гражданка Гайкина записалась на курсы сварки.
— Хотите сказать, на курсы варки?
— Какой варки?
— Пищи.
— Нет, сварки металлов.
— Разве женщины того… металл варят?
— Современная женщина и металл варит, и котлеты жарит.
Я хотел спросить не это… Зачем Кире курсы сварки? Для ремонта автомобиля? Не проще ли что-либо заварить в автосервисе?
Не знаю, был ли прок от нашей выборочной слежки. Тюнин влетел в кабинет взвинченным: он к концу дня не уставал, а делался суетлив. Только что отследил Гайкину до дому, поэтому я ждал какой-нибудь информации. Она была.
— Борь, я видел рекламу агентства путешествий: «Тур по домам терпимости Европы».
— С заходом или без?
— Куда?
— В дома терпимости.
Тюнин, как и я, был не женат. Это обстоятельство придавало нашему разговору живость и долготу. С блондинок на брюнеток, с бюстов на ножки, с сексуальности на сексапильность… Само собой, что разговор скатился на криминал. Мы вспомнили, какой банкет устроили в ресторане путаны, когда мы повязали их хозяев-сутенеров; вспомнили бизнесмена, который дал взятку не деньгами, а своей красавицей-женой; сошлись на том, что протокольное слово «сожительница» противнее слова «любовница», но оно имеет право на существование, поскольку выражает то, что вместо любви…
— Ну, а Гайкина? — спросил я.
— Ездила на выставку. Догадайся, какую?