Замок оказался простоватым, висячим и могучим: дужка, что стальная баранка. Эта могучесть удивила меня своей податливостью, поскольку уже на седьмом примерочном ключе корпус ослабил запорочные пазы. Еще больше удивил ключ, торчавший в замке зажигания. Мне осталось только выехать. Я вышел из машины, чтобы прикрыть дверь гаража.
— А где же хозяйка?
Из смежного гаража возник пожилой мужчина, до сих пор сидевший там тихо. Я отер со лба пот и сдвинул кепку ближе к глазам, поскольку летние ночи светлы. И хрипло кашлянул для солидности.
— Кира-то? Смотрит телевизор.
— Извините, а вы кто будете?
— Супруг.
— Разве она замужем?
— На прошлой неделе расписались.
— Что-то о свадьбе я не слышал…
— А свадьба, папаша, была на Сейшельских островах. Еще вопросы есть?
Вопросов не было. Я сел в машину и укатил. Куда? Во двор РУВД, загнал ее в кусты за ремонтный бокс.
Не знаю, полезны ли оперативнику сомнения. Редко, но они меня угнетали — после неудач или выходок, вроде угона чужого автомобиля. Говорят, сомневаться полезно. А если это на какое-то время лишает жизненной энергии? Был у меня розыск…
Парень по фиктивным документам взял кредит в семьсот тысяч и смылся. Полгода искали. Помотался я по стране, даже в Биробиджан ездил. И нашел. Все деньги мошенник отдал монастырю, и сам ушел в монахи. Что делать, отбирать у монастыря деньги и монаха сажать?
В середине дня позвонил Рябинин.
— Боря, ты в курсе?
— В курсе чего?
— У Гайкиной машину украли.
— Такую лохматку, — удивился я поестественнее.
— Дурак, в натуре, — подтвердил следователь.
Я спохватился: откуда он знает про кражу? Впрочем, догадаться труда не составило.
— Сергей Георгиевич, Кира заявила в милицию?
— Нет.
— Откуда же вы узнали?
— Из газеты.
— Ага, Гайкина дала интервью по поводу кражи?
— Гайкина дала объявление о вознаграждении за возврат машины.
— Сколько же?
— Тысяча долларов.
— Да машина и пятисот не стоит, — вырвалось у меня.
Рябинин не ответил, ожидая чего-то. Его расчет был точен до мига, потому что через пять-шесть секунд я следователя обрадовал:
— Сергей Георгиевич, тогда вы правы: деньги в автомобиле.
— Угу.
— Надо поймать угонщика и машину распотрошить.
— Угонщика поймать, машину вернуть.
— И что?
— Распотрошить процессуально: при владелице, при следователе, при понятых, с протоколом.
Мой был черед говорить, потому что поймать и вернуть — дело оперативника. Пишут, будто голова любого человека окутана невидимой аурой. Не знаю про голову, но трубка… Из трубки текла рябининс-кая усмешливая ирония.
— Итак, Боря, когда угонщика поймаешь и машину вернешь?
— Завтра, Сергей Георгиевич.
— Во сколько?
— В десять ноль-ноль.
Следующий день пошел по минутам. В девять ноль-ноль я обратился к гаишникам, в девять пятьдесят они доставили Гайкиной «Москвич» без всякого вознаграждения, в десять ноль-ноль подъехал Рябинин со следственной бригадой. Теперь в нее входил специалист по автоделу, инженер-механик. Ну, и понятые.
Автомобиль стал похож на вареную курицу, с которой объели мясо, потому что раскурочили его до скелетообразного состояния, отвинтив все, что было можно… И ничего.
Рябинин подошел ко мне. Полушепотом я сообщил:
— Сварочных швов не видно.
— И правильно.
— Почему же?
— Они или закрашены, или затерты.
Рябинин вернулся на свое место, под стопятидесятисвечовую лампу, рядом с Кирой, сидевшей отрешенно — в понятых было больше жизни. Я, в сущности, помогал эксперту-автомеханику, подавая да принимая.
Меня удивлял следователь, который должен бы наблюдать за действиями эксперта. Картина складывалась такая: я смотрел на руки эксперта, эксперт смотрел на детали, понятые смотрели на нас с экспертом. И лишь Рябинин не спускал глаз с лица Тайкиной. Нашел время изучать психическое состояние подозреваемой…
Эксперт оказался дотошным до туповатости, которую следователь, похоже, одобрял. Обшивку салона мы сдирали при первом осмотре — он снял ее вторично. Можно ли спрятать деньги в выхлопной трубе? Эксперт чуть ли не продул ее. А бензобак? Он запустил туда световод и осмотрел изнутри, как желудок больного.
Кира сидела на раскладном стуле, словно равнодушный божок. На ее лице было прямо-таки написано: искали ребята, где лежат деньжата. Дурак ищет, где в поле ветер свищет. А Рябинин продолжал изучать психологию по ее лицу.