— Дверь была закрыта, — настаивал он.
Уэзерби посмотрел на Белла. Тот поморщился. Они отошли за кресло, но им по-прежнему была видна рука женщины, свисающая с подлокотника; еще они увидели, как тяжелая капля крови медленно проползла по ее безымянному пальцу и повисла на мгновение, прежде чем упасть, булькнув, в скопившуюся на ковре лужицу. Тэрлоу и констебль пытались поднять Лэйка на ноги.
— Что бы это ни было, оно открыло дверь, — подчеркнул Белл.
— Запертую?
— Нет. Дверь без замка. Но есть щеколда, ее нужно поднять снаружи. — Они подошли к двери. Детектив снимал отпечатки с задвижки, и они подождали, когда он закончит. Фотограф сделал снимок со вспышкой. На двери крови не было. Уэзерби присел на корточки, определяя расстояние от пола до задвижки.
— Что за существо с такими когтями могло открыть дверь? — проговорил Белл. Совершенно очевидно, ответа он не ждал. Они отступили в сторону: Тэрлоу выводил Лэйка. Лэйк по-прежнему смотрел на свои руки.
— Я думал, это краска, — пробормотал он.
Вдруг он рассмеялся — внезапный взрыв смеха, за которым последовало истерическое хихиканье, оборвавшееся всхлипом. Тэрлоу повел его к полицейской машине, которая не без труда добралась сюда по болоту. В машину Лэйк сел не сопротивляясь, выпрямившись на сиденье, он замер. Констебль уселся рядом с ним, а Тэрлоу вернулся в дом.
— Здесь есть что-то такое, чего мы не понимаем, — проговорил он.
— Блестящая мысль, — рявкнул Белл.
— Нет, я не это имею в виду. — Тэрлоу испытующе посмотрел на Белла, и тот отвел глаза. — Что-то, о чем мы, возможно, не узнаем никогда, — продолжал Тэрлоу. — Нечто за пределами человеческого понимания… Пожалуй, я уже в это верю, сэр. Что-то из древней легенды и древних суеверий ходит ночами по болотам. Я теперь ничему не удивлюсь.
— Помолчите, Тэрлоу.
Тэрлоу покачал головой.
— Но думать вы мне не запретите, сэр.
— Вы устали. У вас мысли путаются.
Тэрлоу пожал плечами. Он плотно сомкнул губы, однако посмотрел на кресло, затем на дверную щеколду.
Тело убрали, полицейские эксперты произвели тщательный обыск, который ничего не дал, и Уэзерби с Беллом остались в коттедже одни. Уэзерби не рассчитывал обнаружить что-либо, ускользнувшее от опытных глаз полиции, однако надеялся увидеть что-нибудь под другим углом, дать новое толкование чему-то уже отмеченному и отринутому. Однако ничего найти не удалось. Удивляло, что при столь яростном нападении вокруг не осталось даже волоска животного. Следы окровавленных когтей были только на кресле и вокруг него. К двери кровавый след не вел. Как будто… как будто убийца перед уходом вытер когти о ковер.
— Ты не узнаешь эти отметины? — спросил Белл без всякой надежды.
— Нет. Здесь посложнее, чем следы на земле. Когти длинные и острые, но больше ничего не скажешь. Однако мы можем найти что-нибудь за пределами дома. Хотя, как ты заметил, конечно, кровавый след к двери не ведет. Если этот зверь не умеет прыгать на значительное расстояние без разбега или летать, он вполне намеренно скрыл свои следы.
— Посмотрим снаружи?
— Можем попробовать, но лучше было бы сделать это утром.
Они вышли из дома. В их сторону двигались фары автомобиля, покачивающегося на неровной дороге. Уэзерби пригнулся и осмотрел землю рядом с дверью при свете фонаря. Но ничего не нашел. Почва была довольно твердая, и все же какие-никакие вмятины должны были остаться. Машина подъехала ближе, блеснув лучами в стену коттеджа, и остановилась. Хлопнула дверца, послышался разноголосый раздраженный вой. Фары погасли, к коттеджу стал приближаться одинокий фонарь, сопровождаемый воем. Появился Тэрлоу.
— Собаки прибыли, сэр, — доложил он.
— У меня есть уши, — огрызнулся Белл.
— Здесь ничего нет. — Уэзерби поднялся с земли. Собаки лаяли, натягивая поводки, державший их констебль едва с ними справлялся. Белл быстро объяснил ему, что нужно делать. Он не любил использовать собак, для него они были чем-то из прошлого, методом устаревшим и ненаучным… но вот сейчас пришлось. Такое уж дело он расследует, слишком необычное.
— Ты лучше подожди, — сказал он Уэзерби. — Если они возьмут след, без тебя не обойтись.
— Конечно.
— Если запах остался, собаки его возьмут, — вставил констебль.
— Ну так за дело.
Констебль повел собак в коттедж. Уэзерби и Белл остались ждать снаружи. Чуть посвистывал холодный ветер, создавая фон возбужденному лаю собак. У обоих мужчин возникло чувство смещения во времени, как будто перед ними была сцена из прошлого и они наблюдали ее, сами не принимая участия. Лицо Тэрлоу отражало его мысли, и он ничего не говорил. Собаки вернулись, натягивая поводки и царапая когтями землю.