Они вернулись утром, в плохом настроении. На успех не рассчитывали. Водитель остановил машину у края дорожки сразу за «Торсом Короля». Коттедж был отсюда почти не виден из-за неровностей местности. Белл велел водителю остаться с машиной, и они вышли. Водитель закурил, намереваясь их ждать. По дорожке приближался мужчина в пыльнике с поясом и фетровой шляпе, шел он чуть вприпрыжку. Этот человек стоял у «Торса Короля», дожидаясь их приезда. Белл нахмурился, узнав в нем Аарона Роуза, репортера. Позади Роуза шел мужчина с камерой в руках.
— Есть что-нибудь для прессы? — осведомился репортер.
— Нет, ничего.
— Вы можете предположить, когда произведете арест?
Роуз держал наготове большой блокнот.
— Каким же чертом я могу это предположить? Я даже не знаю, кого мы собираемся арестовывать, а уж когда…
— Могу я это процитировать?
— Нет, Бога ради.
— Вы не делали никаких заявлений репортерам в отеле? — Роуз вдруг забеспокоился: он приехал сюда раньше полиции, и это могло произвести плохое впечатление.
Белл не ответил. Он направился к дыре в живой изгороди, Уэзерби последовал за ним.
— Можно я увяжусь за вами? — попросил Роуз.
— Нет, — ответил Белл с отрешенным спокойствием, без сарказма и гнева.
— О. А как насчет сделать несколько снимков в коттедже? Констебль нас не впустил.
— Нельзя. Я не разрешаю. Мне известно, в каком грязном листке вы работаете.
Роуз поморщился при таком отзыве о своей газете.
— Послушайте, вам лучше ждать здесь. Когда вернусь, я, возможно, сделаю заявление. Хорошо?
— Да. Конечно.
Роуз мрачно смотрел им в спину. Фотограф, подрагивая от нетерпения, тискал свою камеру. Пока он успел сфотографировать лишь коттедж снаружи и чувствовал себя уязвленным. А Роуз вдруг оживился, выражение его лица изменилось. Он понял, как нужно подавать эту историю. Убийствами уже никого не удивишь, а звери, нападающие на людей, — новинка, хотя и это уже было. Что ему нужно, так это совершенно новый подход, нечто, передающее в ярчайшей манере муки и страдания человека. Роуз выполнял сейчас свое первое крупное задание, и ему хотелось отличиться.
— Кажется, я нашел, — пробормотал он.
— Что нашел?
— Угол подачи. У меня вроде есть идея.
Фотограф громко хмыкнул. Он терпеть не мог идеи. Их не захватишь на пленку. Роуз медленно пошел обратно к пивной, в голове у него прыгали мысли. Он ни на минуту не верил тому, что собирался написать, но это не имело никакого значения. Из читателей тоже мало кто поверит. Однако они увидят броский заголовок и купят газету — это будет успехом Аарона Роуза. Ему не терпелось сесть за стол и написать увлекательную статью… Жаль, что сейчас он слишком мало знает, ему не хватит исходного материала, научного и полунаучного… Но в Лондоне он сможет покопать библиотечные фонды, там он найдет все необходимое о мекантропии, то есть о том, как человек превращается в волка или другого хищного зверя… И пусть кто-то усмехнется, считая это «суевериями», пусть. Роуз уже отчетливо видел свой заголовок в газете, на первой полосе:
«ВОЛК-ОБОРОТЕНЬ НА БОЛОТАХ?»
Как ни удивительно, следы были.
На такой твердой почве Уэзерби не ожидал ничего найти, однако же нашел — хорошо видные, глубокие следы. Они шли от дома, но у дома не начинались. Почва не изменилась, она была такой же твердой, как и у самой двери, следы же начинались на некотором расстоянии от нее и продолжались по прямой линии приблизительно на север — а там пропадали. Направление получалось то же, по которому шли собаки, и начинались следы там, где они потеряли запах. Как будто след был специально оставлен здесь или специально уничтожен с обоих концов, и это несоответствие буквально сводило с ума. Существо, способное передвигаться не оставляя следа, и не оставило бы совершенно ничего — а тут следы были на одном отрезке. Значит, если случайной ошибки, «прокола», у зверя быть не могло, это намеренная попытка отправить преследователей в ложном направлении? Но в таком случае логичнее было бы оставить след прямо у коттеджа, а не в сотне ярдов от него.
— Здесь он шел, — проговорил Уэзерби.
— На двух ногах?
Уэзерби кивнул.
Белл повернулся взглянуть на коттедж. У двери стоял полицейский в форме.
— Никто не смог бы прыгнуть так далеко, — уверенно сказал он.
— Никто из известных нам существ.
— А могло оно прибежать сюда, потом оставляя след только при ходьбе?
Уэзерби пожал плечами.
— Я начинаю думать, что это существо способно на все что угодно.