Затем они приготовили муляж взрывного устройства — батарейка, корпус гранаты, приобретенной в детском игрушечном отделе, усы антенны, пульт управления от телевизора, кем-то выброшенный на свалку за непригодностью, но, главное, с заметной красной кнопкой выключателя. Муляж, а не само взрывное устройство — это тоже Пашкина идея. На случай, если их «припутают», можно будет выдвинуть свою версию о шутке, а не всамделишном ограблении. Они даже продумали алиби, на их взгляд, остроумное, опять же по идее Пашки. Надо сказать, что в этом тандеме Павел превалировал по части задумок и идей, а Александр брал на себя основные функции исполнителя. Итак, подготовительная часть операции была закончена.
В намеченный день, непосредственно перед открытием обменного пункта на Тополевой, Пашка и Сашка были на месте. Они зашли в облюбованный заранее тамбур соседнего помещения, накинули на себя белые халаты, натянули по самые уши, так, чтобы скрыть цвет волос и даже бровей, белые шапочки, больше похожие на колпаки, с нарисованными от руки красными крестами. Удивительно, как порой делают неузнаваемыми лица такие колпаки. Они это «просекли» и использовали. В руке у Сашки был характерный для работников «Скорой помощи» саквояж с бутафорскими знаками медицинской принадлежности, тоже самодельными. Когда охранник открыл входную дверь, они оказались первыми и единственными пока посетителями этого финансового учреждения. Сашка с саквояжем сразу прошел прямо к окошечку кассы, а Пашка задержался на входе рядом с охранником. Тот, ошарашенный неожиданным вторжением, недоуменно-раздраженно уставился на медиков, не зная, как реагировать на белую форму с красными крестами, и с досадой спросил:
— В чем дело? Что вам тут нужно? Мы «Скорую» не приглашали.
— Вон, подойди к старшему врачу, с ним и разбирайтесь, — кивнул Пашка в сторону кассы, где Сашка, склонившись к окошечку и протягивая туда какой-то предмет, что-то говорил кассирше. Сам же Павел с озабоченным видом повесил на дверь загодя приготовленную табличку: «Извините! Санитарный час. Перерыв пятнадцать минут». Какой-то бородатый парень, желающий попасть внутрь и остановленный табличкой, недовольно съязвил, мол, вот тоже еще одна теория относительности, медицинская. Санитарный час длится пятнадцать минут. Покрутил у виска пальцем и удалился. Больше никто неудовольствия табличкой не выказывал. Закрыто, так закрыто.
Потерявший на некоторое время уверенность в себе, охранник подошел сбоку к Сашке. Но тот, не поворачивая головы и следя за охранником боковым зрением, изо всех сил стараясь унять дрожь в голосовых связках, все же твердым голосом распорядился: «Стой, где стоишь! Не двигайся!» И тут охранник заметил, что перед кассиршей Катенькой, его Катенькой, стоит какая-то коробка и из нее выглядывают явственно различимые корпус гранаты, усы антенны и еще что-то. Что именно — уже было не важно. Того, что он увидел, было достаточно, чтобы пригвоздить его к месту и сделать ноги ватными. К тому же в руках у налетчика, а что это был налет, охранник уже сообразил, находился пульт управления с хорошо заметной пусковой кнопкой. И именно на этой кнопке лежал палец бандита, готовый утопить ее и отправить на небо кассиршу вместе с кассой.
— Не волнуйся и складывай все, что там у тебя есть в ящиках, в эту сумку, — сказал изменившимся от волнения до баса голосом Сашка. Он достал из саквояжа и протянул в окошечко складную сумочку, типа барсетки, которая раскладывается в объемистый чуть ли не рюкзак. Упакованные в пачки банкноты, следуя непослушным и дрожащим рукам Катеньки, удобно ложились на дно, постепенно заполняя весь объем.
— Сначала баксы, потом марки, рубли в последнюю очередь, — командовал Сашка уже другим, вдруг осипшим голосом, чувствуя, что все содержимое ящиков может в эту сумку и не войти.
Охранник, как заколдованный, стоял рядом, боясь пошевелиться. Он видел, как подрагивает палец налетчика на пусковой кнопке, и это его словно парализовало. Он бывал в так называемых горячих точках и неоднократно видел, как работают эти адские машинки. В эти мгновения им владел инстинктивный страх.