— Пойдем медленным шагом, робким зигзагом, — решил он. — И вообще не шуми во хмелю, пока я не велю, как говаривали предки.
— Слушаюсь, командир, — упавшим голосом сказал Ульрих. — Как прикажете.
— То-то, — проворчал Артем. — Не отставай.
И первым спикировал с отвесного обрыва к паутинке дороги, спускавшейся с отрогов хребта и пересекавшей болото.
Дорогой эту полупрозрачную зеленоватую ленту с воздушными пузырьками и черными зернами вкраплений, висящую без видимых опор над поверхностью планеты на высоте от шести до пятнадцати метров, назвать можно было с натяжкой. Вряд ли она предназначалась для проезда по ней колесного транспорта и перемещения пешеходов. Когда-то ее толщина везде была одинаковой — около метра, а ширина достигала двадцати метров; теперь же дорога стала тоньше, оплыла по краям сосульками и потеками «киселя», в ней появились более тонкие окна, каверны и даже сквозные дыры, а материал представлял собой нечто вроде мутного бутылочного стекла, из которого на Земле три с половиной века назад делали сосуды для соков, молока и хмельных напитков.
Артем, поднырнувший под дорогу раньше Хорста, дотронулся до нее снизу рукой в перчатке, и Савва — инк костюма, управляющий всей его аппаратурой, в том числе исследовательской, доложил: «Плотность не поддается измерению, температура не поддается измерению, материальный состав не поддается определению, микроволновой фон в пределах допустимого, энергонасыщенность — около десяти в пятнадцатой эрг на сантиметр кубический».
«Значит, эта ветка дороги работает», — сделал вывод Артем.
«По всем признакам — да, — согласился инк. — Хотя можно убедиться в этом, запустив туда щуп».
«Чтобы нас засекли по вспышке?»
«Прошу прощения, я только предлагаю, вы решаете».
Появился Ульрих, запыхавшийся как после хорошей пробежки. Видеть его в нормальном световом диапазоне Артем, конечно, не мог, но адаптационная оптика кокоса, использующая весь электромагнитный диапазон и гравитационные датчики, синтезировала изображение, и перед Артемом висел в воздухе колеблющийся, как облако нагретого воздуха, стеклянно-прозрачный призрак. У Мима тоже была система маскировки, но в отличие от Ульриха его синтезированное изображение имело форму половинки шара, хотя настоящая форма кибера была намного сложней.
— Мим, скотина, ты должен был прикрывать нас! — возмутился Ульрих.
— Тебе было велено не отставать, — огрызнулся инк кибера, имевший почти человеческий интеллект. — Изволь слушаться.
— Командир, прикажи ему выполнять инструкции!
— Я такой же член группы, как и все, — сварливым голосом отозвался Мим.
— Ты должен беспокоиться о нашей защите!
— Я беспокоюсь.
— Ты отлыниваешь от выполнения обязанностей!
— Я делаю все, что требуется, а если тебе хочется разрядиться, то обратись к командиру отряда, он посочувствует.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Командир, он хамит!
— Отставить перепалку! — сказал Артем, улыбнувшись.
Создатели Мима не ошиблись с выбором программы психотипа кибера, он вел себя как зануда-человек, что, несомненно, помогало живым членам отряда сбрасывать негативные эмоции без эксцессов, в ходе общения.
— Мим, держись в кильватере, — продолжал Артем. — Поход заканчивается слишком благополучно, следует ждать неприятных сюрпризов. Поручик, попрошу не отвлекаться и не ковырять дорогу острыми предметами, она здесь под током.
— Это не ток, а вид энергии. По расчетам экспертов сеть дорог на Полюсе скоро превратится в цепочку пространственных «ям» с разной мерностью.
— Твой дед называл такие «ямы» «топологическими минами». Время неумолимо, исчезают не только цивилизации, но и планеты, и звезды, и галактики. И целые вселенные. Искусственные сооружения негуман не исключение.
— Это еще надо доказать. Я имею в виду…
— Отставить споры! Глядеть в оба! За мной!
Артем устремился вперед, держась в полуметре под зеленоватой «стеклянной» лентой дороги. Мим и Ульрих молча последовали за ним. Инк кибера знал пределы своего «своеволия», а младший Хорст вдруг осознал, что они почти дошли до цели и пора отнестись к этому серьезно.
Дорога была прямой, как стрела, но иногда погружалась в болото или пронизывала заросли мангрового леса, и тогда приходилось выходить из-под нее и преодолевать затопленные и заросшие участки над пузырящейся поверхностью болота. В принципе, это следовало бы делать ночью, но Артем и сам чувствовал нетерпение по мере приближения к ковчегу Угаага и решил пренебречь инструкциями деда, полагая, что короткие выходы в воздух не позволят земным наблюдателям заметить их над болотом, мчавшихся в режиме «инкогнито».