Однажды летом во дворе соседнего жилого дома, рядом со старым, давно засохшим и захламленным фонтаном, куда, как сказал бы классик, «простой народ уже натаскал всякой дряни», произошло зверское убийство молодой женщины…
— …Препарирована, как лягушка на уроке анатомии, — морщась от ужаса, констатировал молодой сыщик по имени Александр, осторожно накрывая найденное тело. Вытекшая из него кровь уже впиталась в сухую, давно не видавшую дождей землю. — У меня такое ощущение, словно Джек Потрошитель-отец хотел показать Джеку Потрошителю-сыну, «что там у нее внутри».
— Или же понять, где находится душа, — заметил его непосредственный начальник, полковник Николай Александрович Гунин, подъехавший на место убийства несколько минут назад. — Ты уже выяснил у эксперта время наступления смерти?
— Примерно в три — полчетвертого ночи.
— Самое глухое время, когда до рассвета остается совсем немного и разбредаются спать даже самые поздние гуляки, — констатировал полковник. — И никто ничего не слышал?
— У нее были перерезаны голосовые связки…
— О черт! — глухо выругался Гунин, непроизвольно проводя рукой по собственному горлу. — Ты в этом уверен?
— Хотите убедиться сами?
— Нет, ни в коем случае. Я и так уже изрядно насмотрелся на это женское тело, обнаженное чуть ли не до скелета. На сегодня мне бессонница гарантирована.
— Мне тоже, — кивнул Александр, вставая рядом с шефом и доставая из куртки блокнот. — Кстати, установить ее личность было несложно — в сумочке нашлись документы.
— Ну и?
— Шнуркова Александра Антоновна, двадцати пяти лет, уроженка города Козельска. В Москву переехала несколько лет назад ухаживать за родной бабушкой, которая умерла в прошлом году и завещала ей квартиру. Работала ответственным секретарем в частном издательстве «Акадерьмический проект», хотя в свое время закончила провинциальный пединститут. Не замужем, по словам соседей, вела себя достаточно скромно, во всяком случае, никаких оргий не устраивала…
— Что-нибудь еще? — поинтересовался полковник, почувствовав заминку в словах своего помощника.
— Славная была девушка! — только и вздохнул Александр. — Ненавижу, когда убивают таких — молодых и симпатичных, пусть даже в кино!
— А ты бы предпочел заниматься расследованием убийств старух? — без тени улыбки поинтересовался шеф. — Но с чего ты взял, что она симпатичная? Насколько я заметил, лицо конопатое, нос короткий, губы узкие…
— Хотите взглянуть на фотографию в паспорте?
— Да нет, зачем лишний раз расстраиваться? Кроме того, о вкусах не спорят… В квартире побывали?
— Я ничего примечательного не нашел, но сейчас там работают наши ребята.
— Понятно. Ну и каковы первые версии? Ограбление, изнасилование?
— Почти уверен, что ни то, ни другое, — покачал головой Александр. — Квартира у нее небогатая, получала она не слишком много. Кошелька я, правда, не нашел, но два кольца, сережки и браслет остались на трупе. Кстати, все украшения достаточно скромные, на много не потянут. Ну, а по поводу второго… Знаете, если этот монстр с таким упоением и старанием работал над трупом, то мне трудно представить, как он сначала насилует живое тело.
— Почему? — возразил Гунин. — В истории криминалистики известны маньяки, которые сначала насиловали, а потом даже съедали свои жертвы.
— Да, но они всячески уродовали тела, например, потрошили животы, вырывали внутренности или отрезали конечности. Наша же лягу… то есть девушка, была тщательно препарирована!
— Действовал профессионал?
— И высокого класса!
— Значит, в этом направлении и работаем в первую очередь, — подытожил Гунин и тут же добавил: — Разумеется, параллельно с разработкой поклонников и рабочих связей. А что кинолог?
— Собака провела всего метров двадцать… Пойдемте, Николай Александрович, я вам покажу. Вот здесь стояла машина, у которой явно подтекал масляный шланг. Видите, на канализационном люке масляные пятна? Судя по всему, убийца уехал именно на ней.
Оба сыщика подошли к бордюру дороги, по одну сторону которой находился заросший кустами двор, где произошло убийство, а по другую тянулась высокая и остроконечная металлическая ограда.
— А что это там за здание? — неожиданно заинтересовался полковник, указывая на торцовую сторону четырехэтажного особняка самого «казенного» вида.
Но помощник лишь недоуменно пожал плечами.
ГЛАВА 2
— Ну, как дела? — спросил Николай Александрович Гунин день спустя. — Ты разобрался с ее окружением?