Лишь в тот момент, когда объект эксперимента перестанет относиться к обоим видам информации, как к равноценным, и начнет противопоставлять первый вид информации (Я), как главный, второму (не-Я), как второстепенному, можно будет говорить о возникновении сознания и самосознания. Но как осуществить это нарушение симметрии искусственным путем, если в обществе это происходит благодаря воспитанию, овладению языком и социальному общению?
В процессе развития ребенка в правом полушарии его мозга накапливается информация для идентификации собственной индивидуальности — то, что в психологии называется «схемой тела» или «первоначальным чувством бытия». Это можно назвать смыслом ОНО — то есть каким-то смутным представлением о самом себе с точки зрения телесности. С другой стороны, в левом полушарии интериоризируется определенное количество социальных навыков (сверх-Я), важнейшими из которых являются язык и речь. В тот момент, когда неопределенный смысл ОНО находит свое выражение в слове «Я», когда смысловой образ ОНО отождествляется с понятием «Я» и становится содержанием этого понятия, можно говорить о возникновении самосознания!
Сделаем небольшое отступление. В принципе, нечеловеческий разум (если понимать под разумом позволяющую ориентироваться в окружающем мире и собственных ощущениях способность ставить и решать проблемы) уже существует — это разум животных и так называемый «искусственный интеллект». Однако, перейдя на стадию идеального (или духовного) развития, человеческое сознание достигло таких высот, когда копия не может быть менее совершенна, чем оригинал. Каким же может оказаться новое, надчеловеческое сознание?
Ответить на этот вопрос так же трудно, как и на вопрос о том, что чувствовала бы и как мыслила бы голова профессора Доуэля, отделенная от тела и тем самым лишенная одной из важнейших составляющих сознания и чувства «Я» — «схемы тела». Вполне возможно, что именно «схема тела» является основной подпоркой или «становым хребтом» феномена Я. Одно можно сказать наверняка: суперразум или сверх-сознание — это мозг, наделенный колоссальными возможностями компьютера с точки зрения быстродействия и количества производимых операций, плюс феномен Я, или самосознание. Но самое главное состоит в возникновении идеальной способности оперировать не информацией, а ее смыслом! Разница в том, что информация закодирована в материальных носителях, поэтому каждое ее «прочтение» будет осуществляться одинаково (пока не наступит материальный износ носителя!), в то время как смысловое понимание информации зависит от сиюминутно меняющегося контекста или настроения понимающего! Смысл неуловим, сиюминутен, идеален и не кодируется никакими материальными носителями!
А теперь вернемся к нашей главной проблеме — проблеме нарушения симметрии между Я и не-Я в пользу первого. Поскольку главное отличие человеческого сознания от всех остальных состоит в огромной эмоциональной составляющей (в любом языке огромное количество слов несет эмоциональный заряд или какую-то моральную оценку!), постольку вполне разумно предположить следующее: для нарушения этой четвертой симметрии необходим сильнейший стресс, способный породить эмоции, вместе с тем позволить «схеме тела» осознать себя чувствующим Я и тем самым выделиться из окружающего, бесчувственного мира…»
— Ну вот, теперь ты прочла самое главное, — нетерпеливо заявил Александр, отбирая у Ольги дневник эксперимента, найденный во время обыска на квартире Аркадия Сергеевича. На обложке дневника рукой самого ученого была нарисована знакомая эмблема — черный глаз на белом фоне и белый на черном. — Все остальное уже детали. Наш клиент всячески пытался подтвердить свою догадку о том, что четвертое нарушение симметрии возможно благодаря сильнейшей эмоциональной встряске, а для этого ставил себя на место своего подопечного и даже записи порой вел как бы от его лица…
— То есть именно он совершил это жуткое убийство?
— Да, и теперь это уже доказано. Возомнил себя монстром, обладающим сверх-сознанием, и решил действовать, так сказать, от его имени. На этом и рехнулся… Это убийство настолько его потрясло, что он еле добрался до лаборатории, забыв даже закрыть за собой дверь.