Ничего не стесняясь, на глазах у насекомых, незнакомец с ножом полез через трёхметровую ограду защищавшую владения селянина, забравшего серебро с вчерашнего собрания. Ошалевший от увиденного Фёдор подумал, что в кои-то веки его перестраховка оказалась не напрасной. Он переживал, что кто-то задумает устроить грабёж, и действительно нашёлся лихач решивший единолично заполучить жучьи деньги, самым наглым образом. Оружие в его руках говорило о том, что он поставил на кон максимальную ставку — свою жизнь. Если он не справится, его убьют свои же. А то что этот мужик из местных Рой знал наверняка, потому как проследил, чтобы никто посторонний не въезжал в деревню накануне переговоров.
«Вот же срань!» — мысленно выругался человек — «И что мы будем делать? Если часть нашего подношения бесследно исчезнет, это вызовет у бокатов лишние вопросы. А там поди угадай в какую сторону пойдут их мысли… Следует остановить этого ублюдка. Или хотя бы сделать так, чтобы никто не заподозрил в плохом насекомых. Но как нам этого добиться⁈ Если мы просто убьём его, без свидетелей, нас посчитают виноватыми, а настоящий преступник станет жертвой. Если он просто бесследно исчезнет, результат будет плюс-минус такой же. Лучший вариант это обезвредить крадуна, не дав ему свершить задуманное и не нанеся его персоне физического ущерба. Связать и оставить лежать во дворе Богача. Но для такого нужен хотя бы один слизевик. А у нас нет времени тащить сюда этого медлительного слугу! У нас в принципе осталось где-то меньше минуты!»
Хоть соответствующий дом и стоял около центра посёлка, бокаты на главном перекрётске не видели происходящего, поскольку трёхэтажное жилище и здоровенный амбар преграждали им обзор. Бокат в маске заранее всё продумал, воспользовался моментом и специально подлез с нужной стороны. Оттого его маршрут и выглядел так странно.
Паникующий Фёдор уже пересчитал сколько ос у него есть в распоряжении поблизости, и сколько из них успеют прилететь на зов. Таковых обнаружилось критически мало! Даже убить одинокого гуманоида таким количеством разведчиц будет супер сложно!
Чтобы не спрыгивать с большой высоты, злоумышленник свесился на руках, а затем приземлился на ноги. Обойдя амбар, он миновал цветочную клумбу и трусцой устремился к входной двери дома, к которой вела череда высоких ступенек. В тот момент наблюдатели впервые разглядели те самые предметы экипировки. На бёдрах гуманоида висели пять чехлов с торчащими рукоятями ножей и один пустой, от того оружия, что было взято в ладонь.
«О боги…» — поразился Фёдор — «Судя по количеству лезвий, он точно собрался убивать всех, кто станет у него на пути!»
Головорез взбежал по лестнице и потянул за стальное кольцо-ручку. Украшенная резьбой створка скрипуче приоткрылась. Прыткий бокат скользнул в проём через неширокую щель и оставил дверь в этом же положении.
«Какого хрена Богач не закрыл дом с кучей бабла⁈» — взбесился человек, увидев с какой лёгкостью воришка проник в высокое здание. С тем же успехом можно было оставить сокаты на улице. Хотя, возможно, в жилище у Богача имелся какой-то надёжный тайник, который и за целый день не отыщешь. Но в любом случае, мыслительный центр уже стягивал к этому месту силы аэрогруппировки. Осы залетали в посёлок из леса, с севера и юга, на небольшой высоте, по таким траекториям, чтобы как можно меньше хуторян заметило данную перегруппировку. Фёдор не мог до конца определиться нужны ему лишние свидетели или нет, пойдёт на пользу привлечение внимания остальных жителей деревни или станет только хуже. Он всё ещё не понимал, как будет останавливать вора. Управляющему сознанию не хватало времени разработать хороший план. И тогда оно решило начать с очевидного.
Одна из ближайших наблюдательниц пошла на снижение и присела на срубчатую стену дома, рядом с окном. Парные наружные ставни были захлопнуты и не позволяли заглянуть в помещение. Но ничто не мешало прислужнице подслушивать происходящее внутри.
Почти сразу после того, как мыслительный центр начал прислушиваться, в большой избе раздался пронзительный девичий визг. Запищала какая-то малявка, более взрослый женский голос гневно выругался. Зазвенела упавшая металлическая посудина, загрохотали половицы, по которым протащили, что-то тяжёлое. Затем завязалась шумная беготня. Несколько индивидов оголтело носилось по дому, громыхала мебель, разбивалась хрупкая домашняя утварь. Всё это приправляли отчаянные стоны бокатианки.