К своему несчастью этот удалец в пылу битвы позабыл, что следить нужно не только за состоянием повозки, но и за собственными поводьями. Подлетевшая оса дёрнула за уздечку, вынуждая барашка резко повернуть. В результате козерог замедлился и оказался прямо на пути у шестёрки сородичей. В упряжку специально подбирали самых крупных и выносливых… Здоровенный баран на всём ходу протаранил лбом таз другого парнокопытного, отбросив его и завалив на бок вместе с гуманоидом в седле.
Осы натянули привязанный ремень, оказывая давление на голову одного из ведущих тягачей. Несущаяся с огромной скоростью, тяжеленая конструкция начала смещаться к обочине.
Левый всадник снова попытался достать меч, и опять кузнечик не дал ему этого сделать. Тогда бокат очень сильно рассердился и в сердцах вонзил пальцы свободной руки в глаз насекомого. Следующим движением жуколов вырвал прыгуну глазное яблоко. Шипящий от боли слуга замахнулся и в ответ ударил противника лапой по лицу. Одна из игл угодила в глазную прорезь и пробила глаз ловчего.
— Р-р-а-а-а-а-р!!! — завопил сквозь маску мужчина.
Брызги крови выплеснулись наружу через глазную щель.
А тем временем, между упряжкой и обочиной становилось уже тесновато. Спецотряд бокатов был в секундах от катастрофы…
Как вдруг левый всадник воспользовался другой рукой и таки вынул клинок, вопреки противодействию жука. Рубить обратным хватом было неудобно, поэтому мечник подбросил оружие и на лету перехватил его другой стороной. А дальше один взмах и давление десяти тянущих в сторону ос прекратило оказывать влияние на голову ведущего козерога. Скачущие бараны интуитивно вернулись на центр грунтовки.
«Ах ты ублюдок!!!» — рассердилась королева, агрессивно вгрызаясь в кишки этого жуколова глинотелом.
Впереди, на горизонте, между двух зеленеющих стен леса показались первые поля окружавшие столицу Белого Древа. Наёмники были близки к цели.
«Ну всё, довольно!» — разозлилась мать Роя — «Хватит детских игр. Теперь воюем по настоящему!»
Пользуясь преимуществом в скорости осы обогнали процессию и умчались вдаль. Там они нашли достаточно высокое дерево у дороги и принялись грызть его ствол у самого основания. Когда к этому месту докатилась утратившая управление карета все летуньи навалились на крону, толкая её в сторону проезда.
Заскрипела древесина переклоняющегося колосса…
«Кавабанга!» — подумал перерожденец.
Дерево уложилось в аккурат между упряжкой и модернизированной тележкой. От столкновения на большой скорости кузов мгновенно раскурочило. Ремни сбруи вонзились в тела козерогов. Некоторые шлейки попросту порвались, не выдержав напряжения. Вся шестёрка баранов почувствовала на себе последствия моментального торможения и повалились с ног. Где-то между сминающихся ветвей исчезло тело полетевшего вперёд кучера. Когда чудовищный грохот утих, в воздухе вокруг места аварии звучало лишь монотонное жужжание…
Глава 109
(часть 2)
Итогом операции перехвата стало то, что десятикилометровый участок дороги оказался усеян телами убитых и покалеченных бокатов, баранов и насекомых. Командирская карета была остановлена, но это был ещё не конец…
Всадник с пробитым глазом проскочил перед падением дерева и устремился по грунтовке дальше на запад. Кузнечик на нём был проткнут мечом около дюжины раз и давно испустил дух. Несмотря на это, шипастые лапки оставались зацеплены за стёганку и не отставали даже при всяческих попытках сбросить жука. Дохлый прыгун, будто колючее семечко бурьяна, цеплялся к ткани сам по себе и вызывал уйму неудобств.
Осы не тянули скакуна этого бойца за поводья. Им и не потребовалось. Удалившись от места аварии, в какой-то момент жуколов сам затормозил. Истошно простонав, мужчина схватился рукой за живот. Глинотел сидящий в кишках медленно, но верно откусывал своими крохотными челюстями маленькие кусочки его внутренностей.
Осознав, что их миссия провалена, ловчий похоже вознамерился прекратить свои страдания. Остановив барана, он при помощи меча взялся отделять от себя колючего жука. Этого ему удалось достигнуть лишь полностью отрезав три лапы кузнечика из шести. Дальше стонущий гуманоид бросил клинок на землю. Быстро и тяжело дыша, он упёрся ладонями в луки седла и бережно вынул правую ногу из стремени. Видать любые движения нынче вызывали у боката адскую боль, и глинотел в потрохах активно содействовал этому.