Настали мучительные времена – как для Ли Хона, так и для Соран.
Мучимый чувством ответственности и вины, Синвон тоже переживал непростые времена.
Он знал о жестоких пытках, которым подверглась Соран, однако не нашел времени ее навестить, поскольку был занят допросом самозванки по имени Чханен. Потом он узнал, что король Ли Хон лично укрыл Соран своим королевским одеянием и унес в свои покои.
Как сильно она пострадала? Насколько тяжело была ранена?
Его сердце разрывалось от беспокойства, но главной задачей было выяснить, кто стоял за случившимся.
Однако теперь Чханен умерла. Причем смерть ее до сих пор оставалась загадкой: то ли она покончила с собой, то ли ее убили. Не имея ответов, Синвон чувствовал себя совершенно беспомощным.
Единственной зацепкой было то, что родом Чханен была из Ханбата. Путь лежал неблизкий, однако Синвон взял помощников и отправился туда.
В деревне он выяснил, что Чханен когда-то давно продали в один из местных борделей.
Когда он добрался до этого заведения, ему сообщили, что около месяца назад девушку похитили поссамщики, и с тех пор ее больше никто не видел.
– Поссамщики?
Вскоре выяснилось, что это дело рук разбойников, прославившихся похищениями женщин по всей стране. Если бы Чханен действительно похитили они, то выдали бы замуж. Однако раз этого не произошло, то возникает вопрос: где она находилась?
Синвон вернулся в Королевское сыскное ведомство и изучал собранные доказательства, когда к нему пришла Соран.
– Ты здесь по какому-то делу? – спросил он.
– Ах, Его Величество велел кое-что тебе передать.
– Он все еще болен?
– Он совсем слег, даже встать не может.
– А ты… ты как?
Соран молча подняла рукав, обнажая предплечье. Кожу ее покрывали багровые рубцы и засохшие кровавые корки – настолько страшные, что трудно было поверить, что такие увечья могли нанести женщине.
Синвон стиснул зубы и тяжело сглотнул подступившую к горлу горечь.
– Наверное, было очень больно… Прости меня.
«Прости за то, что не смог защитить тебя. За то, что не поверил тебе».
– Собственно, это и хотел передать тебе Его Величество, – продолжила Соран. – Он сказал, чтобы ты не извинялся. Это не твоя вина. Его Величество все время переживает, что ты можешь винить себя за случившееся, потому что это произошло в твоем ведомстве.
– Даже в таком состоянии он беспокоится обо мне?
– Да. А еще он велел передать благодарность за то, что ты закрыл мне глаза и не дал увидеть тело. Сказал, что мне незачем носить в себе такую боль.
Это было настолько неожиданно, что Синвон на мгновение растерялся. Ли Хон, который всегда был занят выражением собственных чувств, вдруг оказался настолько внимательным и заботливым, что даже лично передал просьбу, чтобы Синвон не испытывал чувства вины. Он явно изменился в последнее время.
– Понял? Не страдай молча, Синвон. Обещай мне.
– Обещаю.
– Ты все еще хочешь знать мое настоящее имя?
Соран вспомнила взгляд Синвона в тюрьме, полный потрясения и боли, когда он понял, что она скрывает правду.
– Честно? Хочу, – признался он. – Я понимаю, что у тебя есть причины молчать, но все равно обидно, что ты скрываешь их даже от меня. Ведь мы друзья, разве нет?
– А если я не скажу, ты перестанешь быть моим другом?
– Ты правда не можешь рассказать?
– Нет.
Ответ был кратким и категоричным. Синвон с болью посмотрел на Соран, чувствуя, будто между ними появилась невидимая стена.
– Но даже если ты не хочешь, чтобы я оставалась твоим другом, для меня ничего не изменится. Даже если ты мне не веришь, я все равно буду рядом. Хорошо. Не доверяй мне, Синвон. Я не тот человек, которому можно доверять. И если я когда-нибудь предам тебя, ты не сможешь меня упрекнуть.
Слова эти были произнесены с легкостью, но в них звучала затаенная горечь, отчего Синвон окинул Соран пристальным взглядом. Кто же она, эта девушка?
Она всегда прячется за легкомысленными шутками, будто скрывая что-то важное. И все же в ней таится глубокая печаль, которую она умело маскирует.
– Это что? Личные вещи той женщины?
– Да, они были изъяты как доказательства.
Соран мельком посмотрела на вещи, взяла серьги и сказала:
– Такие серьги продаются в ювелирной лавке в Тэчжотголе.
– Значит, она могла купить их, когда приехала в Ханьян месяц назад?
– Нет. Это дорогая вещь. Женщина из провинциального борделя не может позволить себе купить такие.
«Кто же она, эта девушка передо мной, которая так легко находит зацепки, которые я не смог увидеть?»