— Не бойся ты его, Пирс не укусит. Он вообще не умеет кусаться. По природе добрый, от этого и бракованный.
— Бракованный? — удивилась я.
— Что за порода, знаешь? — Денис усмехнулся и легко пнул пса в бок, на что тот устало посмотрел на хозяина и снова опустил голову.
— Нет. Никогда не видела такую.
— Спорим, что породу знаешь? — воодушевился парень, словно играл в какую-то игру, и почему-то мне это понравилось.
— Если бы видела…
— На желание поспорим, — Денис пулей вскочил с дивана, в два шага оказавшись рядом, и взял в руку мою ладошку. — Разбивай.
Неосознанно, словно под гипнозом, я разбила наши руки и только потом подумала, что зря. Парень, довольно улыбнувшись, сел обратно на диван, но тут же посерьезнел:
— Твоей матери дадут такую справку? Ведь должен быть суд, заявление в полицию.
— Дадут. Я точно не знаю, как это делается, но мама — известный адвокат, у нее связи. Сейчас, скорее всего, они с папой уже добрались до конторы. Если они вернутся с полицией, то могут отобрать у тебя Пирса, — я посмотрела на спящего пса, который отчего-то уже не казался таким страшным.
— Ясно, — сухо ответил Денис и вышел из комнаты.
Оставшись одна, я осмотрелась. Планировка квартиры была зеркальным отражением нашей, за исключением арки, которая делила гостиную на две смежные комнаты. В остальном — такая же просторная трешка с дорогим ремонтом, оставшимся от прошлых хозяев. Именно поэтому в комнате так сильно выделялась старая дешевая мебель. Складывалось впечатление, что Карповы уехали, забрав с собой все вещи, а Денис въехал сюда лишь на время с немногочисленными пожитками, которые вскоре исчезнут, а на их место встанет дорогая салонная мебель. На обоях кое-где просматривались следы от прошлых шкафов, но, казалось, нового хозяина это совершенно не смущало. Ни малейшего намека на возможный ремонт я не увидела. У Дениса не висела даже люстра, лишь голая энергосберегающая лампочка посреди потолка. Возможно, у него не было денег купить самую малость, чтобы его дом стал уютнее, но тогда как он мог оплачивать элитную трешку? Скорее всего, он просто не думал об эстетике, наверняка ему неважно, что на потолке, украшенном лепниной, нет должного светильника, а на дорогом ламинате лежит обшарпанный коврик.
Денис вернулся довольно быстро с небольшим полотенцем, которое протянул мне. Сначала я замешкалась, не понимая, чего ему надо, и только когда сосед сам повесил полотенце мне на плечо, догадалась.
— Волосы совсем мокрые. Простудишься.
Вроде бы такая малость, а мне стало приятно. Денис побеспокоился обо мне, а будь он плохим человеком, так бы не поступил. Значит, я не ошиблась, помогая ему.
— Спасибо, — я промокнула влажные локоны полотенцем, а потом намотала его на голову, как чалму. — Что ты будешь делать?
— Увезу Пирса, а потом что-нибудь придумаю, — сказал парень, поднимая с пола из-за дивана свои джинсы.
Он, не стесняясь, стянул с себя шорты, оставаясь в одних боксерах. Впервые парень переодевался при мне, впервые я видела кого-то без одежды, и это было так волнительно и непривычно. Но еще более странным оказалось то чувство, что возникло, когда я заметила, как выпирают мышцы у него на ногах. Я смущенно отвернулась, не понимая, что со мной происходит, и стыдясь желания прикоснуться к Денису.
— Тебе есть где его оставить? Ты же понимаешь, что мои родители не позволят держать большую собаку в квартире…
— Есть, мои друзья его с руками оторвут, — вздохнул Денис и посмотрел на своего Пирса такими преданными глазами, словно он сам был псом.
— Мне очень жаль, — тихо проговорила я, чувствуя, как глаза обжигают слезы. — Ты его очень любишь, да?
— Я этого засранца честно заработал. Он бракованный. Должен был родиться настоящим защитником, а получился таким чудом. Кстати, это доберман.
— Доберман? — удивилась я и посмотрела на собаку. Теперь я действительно видела в нем знакомые черты, но никогда бы не подумала, что бывают белые доберманы.
— Говорю же, бракованный. Он альбинос, к тому же с кучей проблем. Он плохо видит при ярком свете. Там, на бульваре, Пирс не хотел напасть на тебя. Просто ты так резко подскочила с лавочки, что он испугался и метнулся вперед, но налетел на тебя.
— Но он издавал такой страшный звук…
— Потому что не умеет лаять по-собачьи. Хрипит только. Ему делали операцию. Долгая история, сейчас не до этого.
Денис уже оделся и потянулся за поводком, а я посмотрела на собаку. Я любила животных и теперь жалела Пирса, он уже не казался таким страшным, и даже его уродство вызывало нечто наподобие умиления. Пес, словно почувствовав мой взгляд, что-то промычал, не спеша подошел ко мне и стал обнюхивать. Хотелось его погладить, я даже занесла руку, но не решилась, пока Денис одобряюще не кивнул. Пирс послушно положил голову мне на колени, и, когда я стала чесать его за ухом, прикрыл непонятного цвета мутные глаза. Доберман… А как не похож.