— Получается, из квартиры ничего не пропало? — поинтересовался участковый.
— Не знаю… Я не заходила внутрь. Вы же не пустили, — ответила я.
Мы с Денисом давали показания прямо на лестнице в подъезде, пока полиция осматривала квартиру и собирала улики. Денис сказал, что ни компьютер, ни принтер, ни телевизор не пропали. Ничего другого ценного у меня не было. Деньги — на карточке, золотая цепочка, браслет и пара колец грабителей не заинтересовали. Тем не менее, те, кто влез в квартиру, перевернули все вверх дном, но не это самое странное. Они зачем-то сняли доски на полу в кухне и в коридоре.
— Скажите, пожалуйста, Алиса Павловна, вы же юрист? Могли ли вы брать на дом какие-либо важные документы фирмы, где работаете? — спросил участковый.
— Нет… Я не беру работу на дом, да и у меня нет ничего такого, из-за чего вламываются в квартиру.
— Денис Сергеевич сказал, что вы несколько дней отсутствовали…
— Да, я уехала из дома в ночь с субботы на воскресенье. В воскресенье днем ко мне заезжал друг, но все было в порядке.
— Получается, вы не знаете, в какой день в квартиру проникли?
— Нет, но может быть, кто-то из соседей слышал шум? И нужно узнать у Клары Михайловны…
— Алиса Павловна, это наша работа, мы знаем, что и как делать, — огрызнулся участковый.
— Знаете! Поэтому держите нас в подъезде?! — разозлился Денис. — Посмотрите на Алису, на ней лица нет, она вымотана, а вы твердите, что знаете, как работать!
— Денис Сергеевич, держите себя в руках!
— Когда мы сможем вернуться домой? — сурово вопросил Власов, и от его грозного вида даже участковый стушевался.
— Еще два-три часа…
Денис посмотрел на свои часы и выругался. Участковый, недовольный таким поведением Дениса, громко хмыкнул и стал подниматься в нашу квартиру.
— Лисенок, я отвезу тебя в отель, потом вернусь сюда и все улажу, — ласково сказал Денис.
— Не надо. Подождем, — от мысли, что нужно снова куда-то ехать, я содрогнулась. Опять холодная улица, чужая постель. Хотелось домой, и чтобы Денис был рядом.
— Там такой разгром, что потребуется генеральная уборка, а ты совсем устала. Алис, — Денис поднял мое лицо за подбородок и строго посмотрел на меня, — ты сегодня ела?
— Завтракала с Милой.
— И все?!
— Я подогрела нам бульон, но у Милы началась истерика, она не захотела есть…
— А ты?..
— Уложила Милу, а потом пришел Матвей. Мы поговорили. Он хочет оставить Милу у себя. Знаешь, меня волнует этот человек…
— А меня волнуешь ты! Лисенок, ты себя извела. Почти не спишь, мало ешь… Прости, но ты не выглядишь здоровой. Тебе нужен отдых.
— Какой? — усмехнулась я. — Сейчас я могу думать только о Миле, а послезавтра уже на работу…
— Поехали, — решительно заявил Денис и взял меня за руку. Я безвольно подчинилась.
Он отвез меня в мини-отель, где нам без труда нашли свободный номер. Кухня уже не работала, поэтому Власов спустился в круглосуточный супермаркет и купил мне кефир, шоколадку и большой сандвич. Только при виде еды я поняла, как на самом деле проголодалась.
— Возьми на работе выходные до конца недели, — сказал он, глядя, как я накинулась на сандвич.
— Не могу. Они меня до четверга отпустили с трудом. Я же еще на испытательном.
— Лисенок, отпросись, — стал настаивать Денис. — А если захотят уволить — флаг в руки, пускай!
— И на что мне жить? — возмутилась я.
— У меня дела пошли на лад, — гордо заявил Власов. — Если получу премию «Ресторатор года», а шансы есть, то дадут денежный приз.
— Что ты хочешь этим сказать?..
— Что если потеряешь работу, моей зарплаты нам хватит.
— Нам?..
— Лисенок, — Денис сел на кровать рядом со мной и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Я же говорил, что если увижу тебя, то не смогу уйти.
— Но твой ресторан? Лена?
— С Леной мы не общаемся. После того, как ее выписали из больницы, даже не разговаривали. Да и не о чем. Ее семья считает меня моральным уродом, она — неблагодарным. Но мне нет до этого дела. Я вовремя погашаю ее кредит. Закрою долг и дело с концом. Тебя я прятать не собираюсь. Лене пора принять, что я люблю тебя и мы вместе. Захочет снова шантажировать рестораном — пускай. Теперь у меня на руках квитанции, что оплачиваю долг я, а значит, и долю во «Фьюжне» смогу отсудить, если до этого дойдет.