— Идем, — сказал Денис и повел меня сквозь толпу в конец зала, где были кабинки для отдыха гостей.
От духоты резко закружилась голова, но я взяла себя в руки и не подала виду, чтобы не волновать Дениса и Костю. Я постаралась сосредоточиться только на Миле, мечтая поскорее найти девчонку и увести из этого места. За свою жизнь я была в клубе всего три раза: один со студентами на новогодней вечеринке, куда, скрепя сердце, меня отпустили родители под ответственность Кости, два других — вдвоем с Вороновым, когда встречались. Но это были совсем не такие места. Сейчас же мы оказались в притоне для малолеток, где за умеренную плату им можно было почувствовать себя взрослыми, балуясь дешевым алкоголем, легкими наркотиками и сексом в туалете. Я искренне не понимала тех, кому здесь могло нравиться.
Миновав танцпол и столики, мы оказались у зоны чилаута — около десятка отдельных кабинок, некоторые из которых были занавешены блестящими шторками, скрывая то, что происходило внутри. Сначала мы проверили те, что были открыты, но ни в одной пьяной компании не увидели Красовскую. Тогда, совершенно не смущаясь, стали заглядывать в занавешенные. Кто-то из отдыхающих пытался возмущаться, но тут же замолкал, глядя на суровых Дениса и Костю. Никто из малолеток не рискнул к ним лезть.
— Мила, мать твою! — процедил Воронов, распахнув шторки очередной кабинки.
Там сидела компания из семи человек — четверо парней и три девушки, одной из которых оказалась Мила. В отличие от других девиц, Красовская была без боевого раскраса, блестящей бижутерии и полураспустившихся, завитых плойкой локонов. Ее лицо было опухшим от слез, но она не плакала, красные глаза равнодушно смотрели на столик с полупустыми бутылками дешевого виски. В парне, что сидел рядом с ней, я без труда узнала Сержа. Он был таким же, как на фотографии в соцсети — долговязый, с длинным, скрюченным носом и большими зелеными глазами, обрамленными густыми ресницами. Именно эта деталь превращала его из Квазимоды в парня, который наверняка пользовался успехом у девушек.
Глядя на Милу и Сержа, я почувствовала отвращение. Ее мятая рубашка была расстегнута наполовину, короткая юбка задрана настолько, что были видны бирюзовые трусики под плотными телесными колготками. Серж сидел вполоборота к ней и одной рукой гладил по бедру, а второй, обнимая, гладил ее плечико под рубашкой. Мила наконец оторвала взгляд от столика и посмотрела на нас. В этот момент ее глаза увлажнились, и она дернулась в нашу сторону, но Серж ее удержал.
— Викинг! Викинг, забери меня!
Отчаянного крика девчонки хватило, чтобы Воронов рванул к ней. Одним ударом он вырубил Сержа, который уже довольно грубо одергивал на себя Красовскую, а потом, как маленького ребенка, вытащил Милу из-за столика. Один парень из компании пополз назад, пока не уперся в угол дивана, а двое других поднялись на защиту обиженного друга, но их быстро осадил Денис.
— Если еще раз увижу кого-нибудь из вас в радиусе километра от Красовской, пожалеете! — прорычал Воронов.
— А ты кто такой, дяденька? — недовольно вопросила одна из девиц.
— Тот, кто может обеспечить вам серьезные проблемы за то, что споили несовершеннолетнюю. А если узнаю, что этот хмырь ее тронул, то засажу за решетку!
— Эй, она тут по своей воле! — возмутилась другая девица. — И Серж — ее парень!
— Ваш Серж ей не парень! — встрял Денис. — Как очухается, передайте, чтобы не смел к ней подходить!
— Пойдемте, — я вцепилась в руку Дениса и постаралась оттащить его от столика.
— Как она? — хмуро спросил он у Кости.
— Не в адеквате. Накачали этим пойлом, — ответил он и подхватил малышку на руки. — Идем.
Мы стали протискиваться к выходу, но теперь это было проще. Кто-то из охраны клуба рванул к нам и, глядя на Милу, стал выспрашивать, что случилось. Костя в ответ лишь рявкнул, что устроит проверку и прикроет их притон. После этого к нам больше не лезли с вопросами. В гардеробе нас пропустили без очереди, и мы быстро получили одежду. Мила свой номерок потеряла, и мы решили вернуться за ее курткой завтра, и Костя укутал девочку в свое пальто.
Оказавшись на улице, я полной грудью вдохнула морозный воздух. Головокружение отступило, и даже тошнота прошла, но все равно чувствовала себя неважно. Денис заметил мое состояние и крепко обнял.
— Как ты, Лисенок?
— Нормально. Теперь нормально. Нужно домой.
— Едем… — он разблокировал машину, но Костя и Мила не двинулись в ее сторону. — Эй, вы идете?
— Дай пять минут, — сказал Костя. — Ей нужен воздух.