— Мил, у меня в морозилке мороженое… — начала я, зайдя в комнату, которую мы с Денисом выделили Красовской.
— Не хочу. Спасибо, — равнодушно сказала она.
— Шоколадное, ты же его любишь. Кстати, есть еще шоколадка, можно туда потереть, и будет еще вкуснее, — не отставала я.
— Алис, я такая дура! — простонала Красовская. — Почему я постоянно косячу? Мне так стыдно за вчерашнее…
— Мил, — я села рядом с ней и обняла девочку за плечи, — все совершают ошибки. Нет таких людей, которые никогда ничего не стыдились бы. Но куда важнее понять, что ты сделал что-то не так, и в будущем не наступать на те же грабли.
— Не получается, — вздохнула Мила. — Вчера я так разозлилась на Матвея, так хотела ему насолить, что позвонила Сержу. На самом деле он мне рогом не уперся этот Серж. Только он решил, что я с ним.
— Знаю. Иногда злость и эмоции толкают на необдуманные поступки, а потом, когда мы понимаем, что натворили, становится стыдно. Но никто не имеет права осуждать тебя за вчерашнее, потому что каждый из нас в свое время куролесил. Даже Костя! Вот думаешь, он такой идеальный? О нет! В универе на первом и втором курсе он такое вытворял! Потом, когда все понял, просил меня не напоминать ему. Как-то раз он так хорошо принял, что на спор залез на стол и снял штаны. Ты можешь себе представить? Костя!
— Серьезно? — Мила шмыгнула носом и вытерла рукавом кофты мокрые щеки.
— Ага. Это сейчас он такой сдержанный, и то только на вид. Уверена, внутри него еще сидит тот безбашенный парень, только теперь он держит его в узде. Все-таки у престижного адвоката должен быть безупречный имидж.
— Викинг без штанов на столе?.. Никогда бы не поверила.
— Только ему не говори!
— Хорошо. А ты что, прямо это видела?
— Да, мы тогда только дружили, и Костя потащил меня на вечеринку. Жуткий был вечер. Со мной особо никто не общался. Тогда у меня еще были короткие волосы, непонятная мешковатая одежда. Однокурсники вообще не понимали, чего Воронов со мной таскается. Сначала на той вечеринке Костя везде водил меня за собой, но потом так надрался с парнями, что все его благородство кануло в лету.
— Хм…
— Мил, я говорю это не для того, чтобы тебя успокоить, а чтобы показать пример, как после творимых глупостей можно взяться за ум.
— Оно как-то само получается — косячить. Вчера я вообще не думала, хотела только позлить Матвея…
— Но на деле могла навредить себе.
— На это было плевать. Мне так херово, знаешь? Хуже уже не будет. А вот то, что вы все так волновались за меня, за это стыдно.
— Не говори ерунды! Сейчас плохо, больно, и еще долго боль будет с тобой, потому что то, что случилось, неправильно, чудовищно и несправедливо. Но ты молодая девушка и должна беречься. Твоя мама очень бы переживала. Давай ради нее ты не станешь больше сбегать?
— Не буду…
— Мил… И еще я хотела спросить, — замялась я и прикрыла глаза, собираясь с духом. — У тебя и этого Сержа что-нибудь было?
— Ты про потрахушки? — хитро улыбнулась Красовская. — Мне так нравится, как ты краснеешь, когда пытаешься говорить про секс. Ей-богу подумала бы, что ты девственница, если бы не знала, что это не так!
— Мила! — одернула ее я, внутри радуясь, что малышка оживает.
— Ну, а что? Правда…
— Так что у тебя с Сержем? — напомнила я.
— Ах… я все еще невинна, как монашка. Он и целуется противно… Такой слюнявый, бр… — поморщилась она.
— А что, у тебя большой опыт в поцелуях? — удивилась я.
— Уже два года практикую… Но с тем легким чмоком вчера с Викингом никто не сравнится. А ты когда первый раз поцеловалась?
— В семнадцать. С Денисом, — улыбнулась я, вспоминая свой первый поцелуй.
Неожиданно Денис вывернул на обочину и затормозил. Мне стало страшно, потому что он, как хищный зверь, навис надо мной, как над добычей. Мы смотрели в глаза друг другу, а потом… Потом случился мой первый поцелуй. Я читала об этом, видела в фильмах и даже как-то пробовала на подушке, но все мои знания превратились в прах. Возлюбленный терзал мои губы, прикусывал, зализывал и снова целовал. А внутри меня порхали бабочки… И не осталось и тени сомнения, что это любовь!
— Да, ты поздно начала, — покачала головой Красовская. — А вообще прикольно, что вы с Деном уже столько времени. Он твой первый во всех смыслах.
— Но мы чудовищно расставались на шесть лет. Знаешь, когда я решила, что Денис меня бросил, то поехала к его друзьям. Была зима, мороз, а район не лучший. Тогда его приятели меня выставили, сказали, что Власов обо мне и слышать не хочет. А я хотела умереть от этих слов. Упала на землю, не в силах подняться, и так и лежала с одной мыслью — заболеть и умереть. Сейчас мне стыдно вспоминать, какой жалкой я была, но тогда боль была настолько сильной… С другой стороны, Мил, я понимаю, что должна была через все это пройти, чтобы со временем научиться контролировать себя, даже когда очень больно, чтобы понять, что после самого сильного падения можно подняться.