— Почти приехали. Я боялась, что не успеем к ужину, — мама слегка улыбнулась, но тут же нахмурилась. — Это еще что такое?
Я посмотрела вперед и увидела во дворе дома перед нашим подъездом потрепанную газель, откуда несколько крепких восточных мужчин доставали диван. Мы жили внутри бульварного кольца, в просторной трехкомнатной квартире сталинского дома. Наше жилье было еще одним поводом для гордости родителей, ведь позволить такие хоромы смогли не сразу, и переехали сюда только пять лет назад. Наш дом считался образцово-показательным на улице и в первую очередь благодаря соседям, потому что строился специально для заселения инженерами, профессорами и госслужащими, состоявшими на хорошем счету у партийной верхушки. Практически все жильцы были людьми обеспеченными, поэтому старая газель и сомнительного вида грузчики совершенно не вписывались в общую картину.
— Мне кажется, кто-то переезжает, — озвучила я мысль, которую мама явно не хотела признавать.
— Переезжает? Подобным образом? Дорогая, мне кажется, что этот грузовичок ошибся адресом. И ты только посмотри на этот диван! Это же клопиный дом!
Тем временем, двое мужчин крепко взялись за несчастную мебель и стали вносить диван в подъезд. Им придерживал дверь какой-то парень, из машины мне не удалось его рассмотреть, но я предположила, что это их водитель, пока не увидела за рулем газели другого восточного мужчину.
Мама притормозила у подъезда, как делала всегда, чтобы я вышла, но в этот раз не разблокировала дверцы машины. Она внимательно рассматривала газель и тучного мужчину, что курил на водительском сиденье. Я же смотрела на парня у подъезда. Он больше не придерживал дверь, а просто стоял под козырьком, изучая доску объявлений. У меня промелькнула безумная мысль, что он никакой не рабочий, а самый что ни на есть хозяин несчастного дивана, но я быстро отогнала ее. Нет, это невозможно. Он никак не похож на будущего жильца нашего дома. На вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать, среднего роста, довольно крепкий, с темными волосами, зачесанными на один бок, а с другого выбритыми и огромной красочной татуировкой на руке. Незнакомец был ярким примером «плохого мальчика», героя большей части моих запретных книг.
— Алиса! Ты совсем меня не слушаешь! — резкий мамин голос вернул к реальности.
— Прости, задумалась, — виновато проговорила я.
— Я сказала, что не хочу отпускать тебя одну пока здесь эти личности. Вместе заедем на парковку…
— Мам, ну чего ты боишься? Не съедят меня. Тем более, когда я хожу в школу, то по пути встречаю и не таких личностей, — выделила я последнее слово маминым тоном.
— Алиса, час от часу не легче.
— Мамочка, я домой. Меня укачало в дороге, очень хочу освежиться, может, станет легче.
— Опять это укачивание. Хорошо, иди домой, — сдалась мама и разблокировала дверцы автомобиля.
Пользуясь разрешением, я пулей выскочила из машины и, кивнув маме, пошла к подъезду, тут же оказавшись в поле зрения незнакомца. Он нагло рассматривал меня, совершенно не стесняясь, что я это замечу. Но не это заставило меня покраснеть. Его взгляд… От него становилось до невозможности обидно. Парень смотрел с такой жалостью, словно я прокаженная. Я подошла к подъездной двери с единственным желанием, поскорее войти, но только стоя под домофоном, поняла, что мои ключи остались в большой сумке в машине.
— Ключей нет? — поинтересовался незнакомец, все также внимательно наблюдая, как я роюсь в маленькой сумочке с Микки Маусом.
— Нет, — тихо ответила я, боясь поднять на него взгляд.
— Живешь тут? — доставая связку ключей и прикладывая магнитный к домофону, спросил парень.
— Да. Живу.
— Ясно. Заходи, если хочешь. Квартиру я тебе, конечно, не открою…
— Спасибо, — перебила я и проскочила в подъезд.
Я жила на четвертом этаже, но часто поднималась по лестнице. И в этот раз не изменила себе, правда, хотела идти пешком еще и потому, что нужно было успокоить барабанившее сердце. Я чувствовала, что совершила нечто преступное, заговорив с незнакомцем. Если мама или папа узнают… Но откуда? Не расскажет же им этот парень.
Квартиру мне открыл отец, он вернулся с дачи еще вчера, потому что сегодня нужно было срочно выйти на работу. Несмотря на домашний вид, футболку и спортивные штаны, папа, как всегда, был серьезным.