— Лисенок, что случилось? Кто обидел?
Глава 10. Начало
Маленькое закрытое пространство, и он так близко, что я могла чувствовать тепло его тела. Дыхание сбилось, а в горле запершило. Денис ждал моего ответа, а я, как рыба, только приоткрывала рот, не в силах вымолвить ни слова. Сильный запах кухни и чего-то съестного, жирного, промасленного ударил в нос, и только сейчас я заметила на соседе яркую футболку, проглядывающую в расстегнутую куртку. Такие обычно носят сотрудники ресторанов быстрого питания. Неужели Денис там работает? Надо спросить… Потом, потому что сейчас ему нужен был мой ответ.
— Лисенок, что случилось? — его нежный голос дурманил, а когда Денис провел рукой по моей щеке, смахивая слезинку, все здравые мысли покинули голову…
— Меня… меня ограбили… — с трудом вымолвила я.
— Как?! Что случилось? Тебя не обидели? Не ударили?
Он осмотрел меня с ног до головы, и я чувствовала, что мой возлюбленный искренне беспокоится. От этого стало так хорошо, и я неожиданно для самой себя крепко обняла Дениса.
— Ну все, Лисенок! Все хорошо, тебя больше никто не обидит, — он одной рукой придерживал меня, а другой снял лифт с торможения, и мы поехали.
— Прости, пожалуйста, просто я переволновалась, — отстраняясь от парня и вытирая рукавом заплаканное лицо, пробормотала я.
— Опять ты за свое? Снова извинения? Лисенок, твои родители дома?
— Нет.
— Тогда пойдем ко мне, нужно что-то делать с твоими коленками.
Денис привел меня к себе домой, но на этот раз завел в спальню. Это была комната меньше той, что играла у него роль гостиной, но мало чем отличалась от нее. Старая кровать, похожая на те, которые я видела в фильмах про пионерские лагеря времен СССР, стояла посередине. Сбоку от нее была табуретка, на которой лежали какие-то провода, зарядка для телефона и книжка с закладкой. Видимо, это была своего рода прикроватная тумба. Шкафа у Дениса не было, а вся одежда висела на вбитых в стену гвоздях, что грубо дырявили сохранившиеся от прошлых хозяев дизайнерские обои.
Парень усадил меня на кровать и наказал снять колготки, пока он отойдет за чем-нибудь, чтобы обработать раны. Мне было неловко, но я все-таки стянула свои плотные темно-серые колготки и присела на край кровати. Коленки сильно болели, а запекшаяся кровь, смешалась с грязью, но это вдруг стало такой мелочью, учитывая, как беспокоился Денис. Меня даже не волновало, что скажут родители, ведь главное — что сейчас я была с ним.
Денис вернулся с тазиком, мылом и небольшой тряпочкой. Он поставил таз рядом со мной, а сам опустился на пол и хотел промыть мою рану. Он уже занес руку, но я резко дернулась.
— Давай я сама, — испуганно выпалила я.
— Лисенок, расслабься. Я промою.
Мне было стыдно объяснять Денису, что не могу этого позволить. Так вышло, что я никогда не пользовалась бритвой и не думала, что могу оказаться в ситуации, когда светлые волоски на ногах так смутят. Я бы не сказала, что это было так ужасно, но не хотелось, чтобы Денис решил, что я не слежу за собой, а именно это он мог подумать.
— Пожалуйста, Денис, не надо. Я сама промою.
— Хорошо, глупыш, но только потом тебя ждет зеленка! — нравоучительно сказал он, и я поморщилась. — Что такое? Не хочешь зеленки? Но ничего не поделать. Зараза нам не нужна. Давай промывай и рассказывай, что с тобой приключилось.
Я рассказала Денису все как было: как меня толкнули, отобрали сумку и все деньги. Сосед внимательно слушал, хмурился, но не перебивал. Когда я закончила, Денис покачал головой, взял тазик и вышел из комнаты, а у меня появилось странное ощущение, что сделала что-то не то.
— Лисенок, ты родителям звонила? — спросил он, снова устраиваясь на полу.
— Нет, телефон был в сумке, — вздохнула я.
— Ясно. Документы тоже были там? — он достал откуда-то из-за спины зеленку и ватный диск. Я не успела возразить, как он стал обрабатывать правую коленку.
— Да.
— Тебе нужно было сразу в полицию. По горячим следам их могли бы поймать. Да и документы надо восстанавливать.
— Что же теперь делать?
— Позвони родителям, с ними вместе в полицию. Только так.
— Я боюсь, — тихо сказала я, стыдясь признать, что родители меня могут не понять.
— Чего ты боишься? Алис, на тебя напали! Украли документы, вещи…
— Они могут мне не поверить.
— Не поверить? Почему?
Меньше всего на свете я хотела, чтобы Денис меня жалел, но пришлось признаться в том, что родители больше мне не доверяют. А возможно никогда не доверяли. Я рассказала и о наказании, и об обмане с выдуманными ребятами из параллельного класса, умолчала только о подозрениях матери в моей влюбленности.