Помыв посуду и прибравшись на кухне, я пошла в свою комнату и достала скрипку. Конечно, я могла ослушаться маму и не заниматься, но тогда хуже сделала бы себе, потому что мучилась угрызениями совести. Такое случалось редко, но, если я не выполняла родительских поручений, сама же переживала, чувствуя невыносимый груз вины.
Скрипку я не любила. Возможно, все дело в том, что для меня музыка всегда была обязанностью, а, может быть, это действительно не мое. Но родители и слышать ничего не хотели. Они видели меня в будущем успешным адвокатом, мама уже давно объявила, что сразу после института пойду работать в их бюро. Игра на скрипке — это как дополнительный бонус моему образованию. К тому же, все дети родительских коллег занимались музыкой, но мало кто мог похвастать умением играть на скрипке. Поставив перед собой ноты Вивальди, я начала играть «Зиму».
Прилежно отыграв положенный час, я убрала инструмент в футляр, сложила ноты и стала собираться в школу. Мне не терпелось увидеть одноклассников, хотя я понимала, что не смогу поддержать разговор, чтобы ребята не заскучали, но зато послушаю их истории и смогу представить себя на их месте.
Изменив себе, вместо традиционной косы я сделала высокий хвост. Мои вьющиеся рыжие волосы красиво ниспадали на плечи, и я бы назвала себя милой, если бы не темно-серое мешковатое платье. Уже на выходе из дома я заметила в коридоре мамины духи и, не раздумывая, прыснула на себя. Такое небольшое, но очень приятное преступление… Мне безумно хотелось удивить одноклассников, ведь они обязательно придут после каникул другими — загорелыми, повзрослевшими, счастливыми, а я буду все та же Алиса. Легкий аромат «Диора» и щекочущие плечи локоны придали мне уверенности, и я практически летела в школу.
Все одиннадцатые классы, а в нашей параллели их четыре, собирались в актовом зале. Моя природная пунктуальность привела меня на пятнадцать минут раньше, и зал был еще почти пуст. Я взглядом отыскала группку своих однокашников и поспешила к ним.
— Алиса! — воскликнула Катюша Иванова, извечная хорошистка, но очень приятная девушка. Мы с ней сидели за одной партой почти на всех предметах, правда, только потому, что я давала списывать, но какая разница, если другого общения у меня не было.
— Привет, Катюш, — улыбнулась я и встала рядом с соседкой по парте. — Привет, ребята.
— Здорово, Рыжая! Как лето? Ты что-то не загорела, — усмехнулся Кирилл Родионов. С ним мы почти не общались, он был капитаном школьной баскетбольной команды и неплохо учился сам. Как ни обидно это признавать, но одноклассники чаще всего подходили ко мне только из-за учебы.
— Мы с родителями ездили на дачу по выходным. Последние две недели они были в отпуске, и мы там жили. А бледная я всегда. Кожа такая, — не знаю, для чего я это говорила, потому что ребятам было совершенно не интересно.
— Ясно, — кивнул Кирилл и продолжил рассказывать остальным про отдых с отцом в Испании.
Конечно, мне бы тоже хотелось рассказывать ребятам что-нибудь увлекательное, чтобы они слушали меня так же внимательно, как и Кирилла, но мне и говорить было не о чем. За всю жизнь я ездила за границу дважды: первый раз на неделю в Турцию, тогда мне было восемь, а второй раз в Испанию в тринадцать. Но каждый раз на море я умудрялась обгореть в первый день, к тому же с моей кожей яркое солнце противопоказано, поэтому родители вывозили меня летом на дачу. У нас был небольшой дом, но с просторным участком, где мама выращивает огурцы. Огород был для нее отдушиной, способом отвлечься от постоянных юридических вопросов. А папа просто любил сидеть вечером на крыльце, читая очередную методическую книгу и продумывая план лекций. Но разве такими каникулами можно хвастать?
Постепенно зал наполнялся учениками. Все радостно приветствовали друг друга, отмечая, как изменились, загорели, похорошели… Только я сидела молча. Никто не заметил мою новую прическу, никто не обратил внимания на легкий аромат духов. Чем больше было людей, тем незаметнее становилась я, пока окончательно не растворилась в толпе учеников.