— Я должна с ним поговорить, нужно выяснить… — я хотела встать, но крепкие руки жениха привлекли меня обратно.
— Нет, Элис. Ты дала слово, — строго сказал он.
— Но, Костя, ты прав! Что-то случилось тогда! Денис бросил меня не просто так. Как ты не понимаешь? Я не могу сидеть, сложа руки! — я попыталась оттолкнуть жениха, но он только крепче сжал в своих объятьях.
— Элис, ты пообещала!
— Зачем тогда ты все это мне рассказал? Для чего? — голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы, с потрохами сдавшие все мои чувства, чем причинила Косте боль, но ничего не могла с собой поделать.
— Промолчать — все равно, что соврать. Я не мог поступить так с тобой, Элис, — он большим пальцем стер слезинку и поцеловал мою соленую щеку. — Но я не позволю тебе встречаться с этим парнем.
— Почему? — тихо вопросила я, боясь обидеть Костю, но не в силах молчать.
— Не хочу, чтобы он посмел и слово тебе грубое сказать. Ты это не заслужила. К тому же, могу ошибаться на его счет. Если он действительно тебя тогда бросил, то сейчас тебе снова будет больно. Но больше всего боюсь, что прав, и тогда потеряю тебя. Я люблю тебя, Элис.
— Ты боишься, что я оставлю тебя ради него? — впервые я увидела перед собой не того обычного, спокойного, уверенного в себе Костю, а испуганного парня. Сердце больно защемило, и во мне появилось столько нежности, что я была обязана ее подарить моему мужчине. Легко коснувшись губами его шеи, я шумно вдохнула его аромат.
— Боюсь, очень боюсь, — проговорил он и, прикрыв глаза, откинул голову на спинку дивана, позволяя себя целовать.
— Я твоя, мой милый. Только твоя.
Перекинув через него ногу, я села верхом на Костю и стала медленно расстегивать его рубашку. Его широкая грудь часто вздымалась от прерывистого дыхания, а я оставляла быстрые поцелуи на горячей бронзовой коже. Он привстал, помогая мне снять рубашку, и сам стал раздевать меня.
Наша одежда разлетелась по гостиной, его губы терзали мою шею, в то время как я, обхватив его торс ногами извивалась в предвкушении скорой разрядки. Возбуждение было слишком сильным, обжигающе острым, чересчур болезненным. Я не желала признаваться себе, но неожиданно нахлынувшая страсть, пришедшая на смену нежности, была вызвана отнюдь не Костей. Кожа горела, все еще помня поцелуи другого.
— Лисенок, я тебя дико хочу! Что ты со мной делаешь? — Денис стал стягивать с меня водолазку еще в прихожей, не давая мне войти в квартиру.
— Что ты творишь? — засмеялась я, все еще чувствуя стыд за свое поведение, но не меньше своего любимого желая отдаться запретной страсти.
— А что мне делать, если могу быть с тобой так чертовски мало? Леха с Ленкой даже обиделись, что сегодня не пошли с ними в кино, а снова дома, — заводя меня в спальню и снимая шерстяную юбку, заявил парень.
— Ну, мы могли бы пойти с ними. Ребята правы, мы все время проводим у тебя…
— Потому что не хочу делить тебя ни с кем. Не хочу, чтобы твое внимание принадлежало еще кому-то.
— Я тоже не хочу тебя делить ни с кем…
— Элис, ты плачешь? — Костя замер, почувствовав, как моя слезинка упала на его плечо.
— Нет, милый… Это просто эмоции. Прошу тебя, не останавливайся.
Костя аккуратно опустил меня на прохладные простыни. Он нежно провел кончиком языка по моей шее, чуть прикусил нежную кожу над ключицей и повел губами вниз до груди… Я прогнулась в спине и в голос простонала, когда кончик его языка коснулся моего набухшего соска…
— Ты такая сладкая, что мне хочется снова большего, — прошептал Денис, аккуратно стягивая с меня белье, внимательно рассматривая самое сокровенное, заставляя краснеть до кончиков волос.
— Денис, не надо, — проговорила я слишком хриплым, не своим голосом.
— Тебе же нравится, я знаю. И не смей стесняться. Мы уже не в тех отношениях, чтобы стыдиться. Расслабься, Лисенок, — он чуть надавил на мои коленки, и я сдалась, позволяя снова подарить себе незабываемое наслаждение.
— Я люблю тебя, Элис, — прошептал Костя, заставляя широко распахнуть глаза.
— И я люблю…
Мы лежали в спальне, глядя на звезды через открытое окно. Несмотря на дождливый день, к ночи распогодилось. Откуда-то снизу доносился шум дороги, чей-то смех и мелодия, наигранная на гитаре.
— Хочешь, закроем окно? — спросил мой жених, крепче прижимая меня к своей груди.
— Нет, пусть идет свежий воздух, — прошептала я и, прикрыв глаза, устроила голову на его руке.